И так это продолжалось некоторое время: сон на полу, чтение в холодильнике, курение на балконе, откуда открывался удивительно бесцветный вид с вкраплениями красного, иногда собиравшегося в дополнительную к дому терпимости полоску заката на горизонте…
Вообще, здешнее — «тютчевское», как его стал называть Паша после того, как заглянул к памятнику в Дихтергартене, — небо было красивым не только во время красных закатов-рассветов… Зачастую облака отчётливо напоминали Паше узоры на морозном стекле, а когда становилось пасмурно, краски перетекали одна в другую, как на поверхности большой воды…
Иногда они летели по небу так быстро, как будто попали в течение реки, и хотя Паша не считал себя эмигрантом, вот эта типично эмигрантская поговорка, которую цитировал Ширин, что «уезжая, мы меняем только небо над собой», была теперь Паше как нельзя близка и понятна…
И в принципе ничего другого Паше пока что было и не нужно: днём — стеклянные стены в офисном здании… вечером — дом с одной стеклянной стеной, с крышей над головой и козырьком над балконом…
Даже дождь при такой диспозиции был приятен для глаза, даже ливень на открытом балконе воспринимался как лёгкая щекотка, ленивая лапта мыслей в голове при переходе в комнату при желании переходила через окошко поисковика — в лэптоп… Чем не гармония? Внешняя пустота легко заменялась внутренней, и наоборот, пустоты были если и не конгруэнтны, то равновелики, и ничего плохого поэтому в переливании из пустого в порожнее Паша не видел даже тогда, когда решил всё-таки заполнить… по крайней мере, пустоту внешнюю.
Изначально приступал к заполнению он, что называется, «без фанатизма», оставляя всё на волю случая.
В том смысле, что свою обстановку с самого начала решил вылавливать в «e-бухте», как он её назвал, — что выбросит волной на брег, то и его…
EBay, ну да: начальная цена за весь гарнитур там порой была один евро, порой десять, в итоге могла доходить и до двух сотен, а могла и остаться где-то на уровне двадцати-тридцати евро… просто «деревянный рай», да?
Только после недели участия в аукционах Паша понял, что так можно полностью «eBay’нуться», — как он себе сказал, — торговаться там до дурной бесконечности…
И лучшим образом вписавшаяся в его комнату (с учётом миллиметров!) диван-кровать, и «дизайнерское» кресло, и лёгкий книжный шкафчик, и «стенка», или там «горка», да все вообще вещи, которые Паша уже как будто видел у себя на фоне белизны стен, — уплывали в чужие руки, и стены оставались по-прежнему голыми…
