И сказал на прощание не холодное «До встречи!», а «До следующего раза» — что по-немецки звучит как-то теплее, что ли…
А следующий день был субботой, и Лев долго не то чтобы спал — проснулся он примерно так же рано, как и Лиля, но, в отличие от неё, вставать не спешил…
Он думал было отказаться от утреннего кофе (он давно уже думал от него отказаться вслед за «вечерней сигаретой»), «…но не в этот раз, — решил он, — в следующий… тем более что и от сигареты накануне не отказался… впрочем, один раз ничего не значит, einmal ist keinmal [13] …, — подумал он, — завтрак не хочу, но кофе, и не просто кофе… а кофе вместе с Комой, вот что… давно не пил я с ней вместе кофе утром, а была ведь у нас традиция… и вообще, давно что-то мы её не видели…»
— Я зайду к Вере! — крикнул он Лиле, которая была, судя по звукам, где-то в гостиной.
Зашёл на кухню и взял коробку русских конфет или, точнее, украинских — «Вечерний Киев», да… Сласти, впрочем, тоже подлежали скорому запрету, как сигареты и «термоядерный», как он его называл, кофе по утрам… Но и дарить начатую коробку Коме было как-то глупо, а кроме того, она ведь тоже вечно худела, так что получится что-то из серии «на тебе, боже, что нам не гоже…». Лев положил конфеты на место и в задумчивости взял в руки чашку, которую раньше не видел. На ней было написано по-немецки примерно следующее: «В каждой тигрице скрывается трепетная кошечка!» «Смешно», — подумал Лев и крикнул:
— Лиль, что это за чашка новая?
— Мне подарили, коллега, на работе, — сказала Лиля, входя на кухню.
— Да? — сказал Лев. — А я вот тоже думал её подарить — Коме…
— Вот и подари, хорошая идея.
— А она не обидится?
— С чего бы?
— А она не видела её у нас?
— Нет. Слушай, Кома и вправду куда-то пропала, зайди, узнай, что с ней.
— А позвонить?
— Я уже звонила с утра, она не берёт трубку.
— Ну так, значит, её нет… Поехала скупиться.
— Кома? Так рано? Я тебя умоляю.
— Впрочем, правда, зайду… благо идти недалеко.
В лифте Лев продолжал вертеть в руках чашку… Он подумал, что она слишком проста и груба для того, чтобы быть подарком, даже таким, между прочим… к тому же эта надпись… Кома подумает, что это они с Лилей её считают тигрицей, цербером… Тогда как она себя считает… светской львицей, по меньшей мере? Или всё же котёнком? Я не львица, не тигрица, я, смотри, на поводке…
— Приветик, — сказала она, открывая дверь.
— О, ты жива. Кома, давай тогда вместе кофе выпьем.
— Давай!
— А куда ты пропала?
