— Самоуважение не измеряется количеством правильно оцененного антиквариата, — нараспев произнесла она. Я не стала ей возражать, что нехватка самоуважения может измеряться тем, сколько надо совершить ошибок, в результате которых убивают человека.
Меня сильно удивило, что все произошедшее не сказалось на нашем бизнесе. Напротив, дела шли как нельзя лучше. И все благодаря Дезмонду Крейну, который, как и Блэр, тоже, видимо, хотел купить секретер. Вскоре после того, как Блэру было выдвинуто обвинение, Дэз, который был покупателем совсем другого уровня, несмотря на то что он и приобретал у нас время от времени какую-нибудь вещицу, зашел как-то к нам в магазин, огляделся и предложил мне обставить дом его дочери, Тиффани.
— Я купил ей небольшой домик по случаю окончания университета, — сказал он. Под словом «небольшой», как я узнала вскоре, он имел в виду площадь в две тысячи квадратных метров, что было больше, чем мой дом. — Она любит антиквариат, в отличие от моего сына, который даже не смотрит на вещи, созданные до 2000 года, — сказал он. — У нее нет мебели, во время учебы она жила дома. Может, приедете и взглянете на дом?
— С удовольствием, мистер Крейн, — ответила я. — Но вы же знаете, что я замешана в том деле с Блэром и Тревором Уайли.
Он пренебрежительно махнул рукой.
— Уверен, вы не виноваты, — сказал он. — И пожалуйста, зовите меня Дэз. — Я подумала, что он может позволить себе подобное великодушие, поскольку его главный соперник во всех важных и прибыльных судебных процессах был не удел. — Давайте встретимся в доме. Хочу устроить дочери сюрприз. Через четыре недели она вернется с летней стажировки. Уложитесь?
Конечно, уложусь. К тому же это была большая удача. Да еще Клайв выполнял большую часть работы. Я только находила антиквариат, а он действовал дальше как дизайнер. Тиффани унаследовала фарфор своей бабушки, который, по словам ее матери, Леанны Пьяницы, Тиффани очень любила, и Клайв подобрал цвет стен и деталей, соответствующий оттенкам фарфора. Мы обшарили наши торговые залы и склад в поисках мебели и ковров, столового серебра и картин для стен. То, чего у нас не было, я находила на аукционах. Мы с Клайвом были там вместе, когда Дэз и Леанна, от которой попахивало выпивкой, привезли Тиффани. Тиффани очень понравился интерьер, и мы вручили ей ключи. Тиффани плакала, Дэз и Леанна плакали, я тоже была готова разрыдаться, но от облегчения. Даже брат Тиффани, Картер, — Клайв говорил, что настоящее имя Картера — Картье и что их с сестрой назвали в честь тех мест, где их родители любили делать покупки — спросил, не могла бы я украсить каким-нибудь антиквариатом его современную обстановку. Я ответила, что это возможно, и он купил у нас огромный искусно украшенный шкаф для своей стереосистемы и еще один — для кухни. Вскоре нашими клиентами стали те, кому нас рекомендовал Дэз.
