Да, год выдался куда лучше, чем она ожидала. Сложнее всего оказалось уведомить о предстоящей свадьбе Толмаше. Свое разочарование предстоящей разлукой старики завуалировали, приняв живейшее участием в приготовлениях к свадьбе. Мисс Толмаше решила обеспечить новобрачную постельным бельем, мистер Рекс купил ковер, а мистер Бернард подарил чек на десять фунтов стерлингов. Доброта этих людей иногда была просто невообразимой. Благодаря пониманию и поддержке Патрика Кейт надеялась, что замужество не лишит ее полностью их общества. Как-то жених предложил ей ездить навещать прежних хозяев раза два в неделю после обеда. Он, оказалось, был даже не против того, чтобы Кейт продолжила свои занятия с мистером Бернардом. Учитывая ту степень предубеждения, царившую в социуме, из которого она вышла, и видя повсюду мужскую тиранию и те невидимые цепи, которыми они приковывали жен к домашнему очагу, Кейт не могла не нарадоваться покладистости Патрика.
Их будущий домик уже ждал приезда своих новых хозяев. Он находился в тихом Саймонсайде, всего в миле от района Пятнадцати улиц, но Кейт иногда казалось, что между этими двумя частями города зияет огромная бездна. В домике было четыре комнаты. Перед строением и позади него красовались два садика. Думая об их зелени, Кейт надеялась, что ее дочь вырастет и расцветет вдалеке от грязи нищенских переулков и пустырей. После событий прошлого сочельника она начала всерьез волноваться за Энни: ее прежняя веселость и непосредственность в общении, присущие детям, куда-то исчезли, а на их месте поселилась тихая меланхолия. Вспоминая себя в этом возрасте, Кейт пришла к выводу, что в смене поведения дочери повинен не только запрет на встречи с доктором Принсем, а что-то еще… Со временем Патрику, полюбившему девочку как свою собственную дочь, удалось завоевать ее расположение и частично вывести ребенка из мрачного расположения духа, но Сара говорила, что иногда внучка подолгу сидит, уставившись в одну точку. Кейт решила, что после замужества позволит Энни изредка видеться с доктором, если дочь так уж сильно к нему привязалась. Тогда эти встречи уже никому не смогут повредить. Но до свадьбы Кейт собиралась оставить свой запрет в силе. Потом она позволит им время от времени встречаться, но не так часто, как прежде.
У Кейт возникла уверенность, что все со временем уляжется. Вспоминая прежние волнения, она называла себя дурочкой. Расслабившись, она воскрешала в памяти события прошлого сочельника. Как бы повернулась ее жизнь, не вмешайся в нее тогда Конни и священник? Кто знает… Оглядываясь назад, Кейт уверяла саму себя в том, что не стоит драматизировать и давать волю воображению.
