Время блаженного ничегонеделанья подходило к концу. Пегги Дэвидсон уже надо было подниматься и ехать в Джероу, но перед этим она решила в последний раз вернуться к теме, которую время от времени поднимала на протяжении всего вечера.
– Почему ты такой упрямый, Родни? К чему тебе ехать сейчас домой? Ты можешь позвонить миссис Саммерс и сказать, что остаешься у нас на ночь, а завтра к обеду будешь дома. Глупо возвращаться в такой день домой, если тебя там никто не ждет.
– Меня все равно не удастся переубедить, – заявил Родни. – Если я останусь, старина Питер пропустит всенощную, а я весь вечер проведу, как на иголках, раскаиваясь в том, что своим эгоистичным поведением ставлю под угрозу спасение его бессмертной души.
Рассмеявшись, доктор Принс добавил:
– После этого лицо отца О’Молли будет неделями являться мне в ночных кошмарах.
– Почему он глупит? – спросила Пегги у мужа.
Тот рассмеялся серьезности, с которой был задан этот вопрос.
– И впрямь, не глупи, Родни, – продолжила Пегги. – В Джероуской церкви другой приходской священник. Если ты познакомишься с отцом Паттерсоном, то изменишь свое предубеждение относительно священников.
– Что касается одного конкретного священника, то мое отношение к нему непоколебимо. За прошлый месяц я имел дело с тремя случаями детской истерии. Я разобрался во всех случаях и пришел к выводу, что в основе их нервозности и ночных кошмаров лежит страх перед адом и мучениями грешников, который этот идиот вложил в их маленькие головки. К сожалению, их родители – консервативные католики и не склонны соглашаться, что в состоянии их детей повинна церковь. Бесполезно учить этих темных людей азам психологии. Свой страх и суеверия они считают верой. Этот человек думает, что проповедует, а на самом деле его следовало бы привлечь к ответу.
– Последний стаканчик не пошел тебе впрок, – рассмеялся Питер.
– Ты и сам знаешь, что я прав, – вполне серьезно заявил Родни, подавшись вперед из глубокого кожаного кресла. – Вы – католики и люди просвещенные, но, думаю, и вам некоторые догматы веры внушают страх.
– Совсем напротив, – не согласился Питер. – Есть такие люди, которые предрасположены к нервным расстройствам, и религия здесь ни при чем.
– Я, Родни, всегда находила утешение в вере, – торжественно заявила Пегги. – Я никогда не боялась священников, как раз наоборот.
– Ладно. Вы серьезно верите в чистилище и все, с ним связанное? – задал вопрос Родни. – Вы на самом деле считаете, что некоторые несчастные, живущие в этом городе, будут прокляты за деяния, которые они называют грехами и которые вызваны в большинстве случаев нищенскими условиями их существования? С другой стороны, католики, как мне кажется, могут преспокойно грешить и получать прощения, если они следуют определенным правилам: посещение мессы каждое воскресенье, исповедь и евхаристия – не реже раза в год. Но стоит им нарушить правило – и перед грешниками разверзается геенна огненная! Их бедственное положение ничто по сравнению с тем, что их ждет после смерти. Я уже не раз говорил тебе, Питер, что большинство католиков живут в постоянном страхе.
