Его жена весело рассмеялась. Только она знала, как глубоко этот неуклюжий, добродушный мужчина в нее влюблен.
Стелла глянула на Герберта Баррингтона. В ее взгляде читалось: «Ох уж эти люди!…»
– Мне надо поговорить с Кейт. Прошу прощения. Я скоро.
Питер неспешным шагом направился к Родни, надеясь, что его шутливое замечание разрядит обстановку и придаст сцене более обыденный вид. Родни, кажется, решил сегодня вечером делать глупости.
– Привет, Кейт! Здравствуй, Энни!
– О, здравствуйте, доктор Дэвидсон!
– Как поживаешь, Кейт? Впрочем, к чему спрашивать. Вижу, у тебя все в порядке. То же самое можно сказать и об этой юной леди.
Он потрепал девочку по щеке.
– За это я должна быть благодарна вам, доктор.
– Мне?!
– Конечно, вам. Именно вы рекомендовали меня Толмаше.
– Они замечательные люди. Я ведь прав, Кейт?
– Самые лучшие в мире.
– Мне кажется, из Энни получится очень славная юная леди. Что думаешь, Родни?
– Да, очень славная, – согласился тот, не отрывая взгляда от лица Кейт. – Мисс Ханниген выходит замуж.
– Замуж? За этого молодого человека? Да он просто счастливчик, – сказал доктор Дэвидсон, поворачиваясь к спутнику Кейт.
Теперь тот стоял в стороне. В его глазах светились едва сдерживаемые огоньки ревности.
– Я вас знаю, сэр. Вы ведь из Джероу, как и я?
Несколько смягчившись, незнакомец ответил:
– Да, доктор Дэвидсон. Меня зовут Алек Моран. Я агент Новой лондонской страховой компании.
– Точно. Я вспомнил, что видел вас прежде. Так значит, вы и Кейт собираетесь пожениться… Ладненько. Надеюсь, вы оба найдете в браке свое счастье.
– А что думает по этому поводу моя малышка? – склонившись над Энни, задал ей вопрос Родни.
Пальчики девочки пробежали по белому шарфу, который свешивался с шеи врача.
– Санта Клаус подарит мне куклу и еще что-нибудь хорошенькое.
– Вы сняли для нас ложу, доктор? – с подчеркнутой вежливостью спросил подошедший Герберт Баррингтон.
– Сейчас. Подождите минуточку, – не смотря в его сторону, сказал Родни с явным равнодушием в голосе.
– Сюда, сэр, – сказал управляющий Баррингтону. – Прошу пройти за мной.
Стелла, глядя прямо перед собой, прошла мимо стоящих у подножья лестницы. Родни перевел взгляд с освещенного радостью милого личика Энни на холодное, красивое лицо жены, чье недовольство выражалось всем ее видом, начиная от кончиков красивых лайковых ботинок и заканчивая колышущейся вуалью на шляпке.
«Пресвятая Богородица! – сказал он себе. – Она не собирается опускаться до разговоров с простыми людьми».
