– Девочка моя, – взволнованно произнесла Сара. – Тебе следовало сказать, что не знаешь, какого она вероисповедания. Ты ведь понимаешь, каков отец О’Молли. Если бы это был отец Бейли, он бы понял…
– Сравнивать их с дьяволом, – тихо проговорила Кейт. – Они самые добрые, самые хорошие люди на земле.
Дочь повернула голову к матери:
– Однажды мастер Бернард разговаривал со мной о Боге, ма. Он сказал, что если я найду веру в Господа Бога в католицизме, то должна всей душой следовать своей вере, ибо нет худшей беды на свете, чем утрата веры. А этот священник так смеет говорить о моих хозяевах…
Сара пристально наблюдала за выражением лица дочери. Да, Кейт уже не та, что прежде. Прежде она бы ни за что не посмела такое говорить… Легкий озноб пробежал по ее телу. Сара произнесла про себя короткую молитву, прося, чтобы дочь не отдалилась от нее.
– Мисс Толмаше отпускала меня к заутрене по воскресеньям.
– А ты?
– Я не ходила.
– Дорогая, когда он спустится, то продолжит задавать вопросы, – с беспокойством глядя в сторону ведущей на лестницу двери, прошептала Сара. – Отправляйся лучше сейчас в Шилдс покупать книги, от греха подальше.
– Мама! Я его не боюсь. Я теперь даже понять не могу, зачем… к чему оправдывалась. Я…
– Боже правый! Не делай этого. Он скажет Тиму, и тогда… Лучше иди по своим делам. Я не хочу больше никаких ссор.
– Но, мама, я еще не нянчилась с Энни!
– Она будет спать не меньше часа. Энни просыпается обычно около шести. Иди, детка, покупай книги. Ступай, прежде чем он спустится.
Кейт внимательно посмотрела на мать.
– Хорошо, мама.
Она взяла пальто и шляпку.
– Почему такому человеку разрешают безнаказанно пугать людей? Он много лет внушал мне такой ужас, что словами не описать. В конце концов, он всего лишь человек, мам.
– Т-с-с-с!
Страх в голосе матери передался дочери.
– Не смотри так обреченно, мам. Я не хотела никого обидеть.
– Он священник, детка, – напомнила Сара.
Она постаралась придать своему голосу видимость порицания, но матери трудно было осуждать свою дочь.
– Да, священник, – одеваясь, хмуро ворчала Кейт. – Но кто наделил его властью пугать людей?
Она смотрела на отражение матери в небольшом зеркале, висящем на стене. Сара начала нервно заламывать руки.
– Ладно, мамуля. Я больше ничего не скажу.
Кейт развернулась, неожиданно улыбнулась теплой, лучезарной улыбкой и, нагнувшись, чмокнула мать в губы.
– Пока, мам. Не волнуйся. Я пойду на исповедь сегодня вечером, – сказала она и, поморщившись, добавила: – Но пойду не к нему.
