› У кого-нибудь есть свежие анекдоты о Феликсе [12]? (Nistyda@nisovesti.com)
› Есть один, специально для тебя. Что нужно сделать, чтобы вновь собрать «24/7»? (Bondboy@nickcottonsmumis.com)
› Этот уже слышал. (Blakeseven@virgin.net)
› Лучшее, что смог найти за такое короткое время… (Bondboy@nickcottonsmumis.com)
› Мы что, поверим в эту версию смерти Феликса? Или она пахнет жареным? (garybarlowsteeth@flob.com)
› Вы все чудаки. (Felixfan@aol.com)
› Теперь, когда его нет, может, поговорим о том, что нам в нем нравилось? (Tinkerbell@madasafish.com)
› Ага (становится серьезным), это один из видов дезинформации. Как только кто-нибудь умрет, можно говорить, что тебе нравится (откладывает книгу по юриспруденции). Слышал, что он сидел на крэке… (NoShame@nonuts.com)
› Он употреблял крэк. Но не был наркоманом. (Tinkerbell@madasafish.com)
› Вы все мудаки! (Felixfan@aol.com)
› Наверное, ошибка? Я думал, мы все «чудаки»? (garybarlowsteeth@flob.com)
Эти сообщения можно считать современным эквивалентом надписей на стене туалета, их оставили с той же целью — спровоцировать, оскорбить. Жизнь Феликса протекала на глазах у публики, такой же оказалась и его смерть.
Там совсем не полным-полно курящих мужчин в рабочих куртках. О нет, это намного, намного хуже.
Где не полным-полно мужчин в рабочих куртках?
На собрании. На том собрании, куда Сэм заставляет меня пойти.
Извините, конечно. Продолжайте…
Разумеется, я решил туда не ходить. Вообще-то я провел весь день, размышляя о том, что могу на него пойти, а с другой стороны — могу и не ходить. Но так как я дал себе возможность выбора, мне легче принять положительное решение, когда наконец подошло время.
Видишь? Так я говорю себе, когда выхожу из метро на станции «Хайбери-энд-Ислингтон». Совсем не трудно. Заметьте, это пока все, что я делаю, — выхожу из метро с намерением пойти туда. Это-то не трудно. Тяжелее будет сидеть в комнате и…
И что? Что мы там будем делать? Когда я иду по Холлоуэй-роуд, меня вдруг осеняет: я не подумал о том, что меня ждет на этой встрече. Наверное, там соберется компания рано постаревших мужчин, которые будут сидеть на пластиковых стульях, похожих на школьные (я уже знаю, что собрание будет проходить в зале церкви), смущаться и кашлять чаще обычного.
Там будут говорить о том, чтобы «поделиться» и «открыться» и о прочих подобных вещах, вроде тех, которыми Триша советует заняться своим утренним гостям. О том, к чему я совсем не привык. О том, что никогда не происходило в семействе Сьюэллов, где отец заставлял «открыться» только особо упрямые банки маринованных овощей.
