Начни с ним сражаться — наверняка проиграешь. Оно поглощает воду, и бананы, и обильные жареные завтраки, и бодрящий напиток «Лукозейд», и энергетические коктейли, и витамины, и маленькие флакончики-дозаторы со «Спасительным эликсиром», а потом извергает все назад с удвоенной силой.
Нельзя бороться с похмельем, с ним надо дружить, каким бы тяжелым оно ни было; может, даже получать от него удовольствие.
Я все это прекрасно знаю в глубине души. Но как же с ним подружиться, когда оно вызывает таких демонов?
Триша сует мне микрофон, а я никак не могу решить, что делать — то ли обратить все в шутку и прикинуться дурачком вроде одного из персонажей юмористической телепередачи Дениса Нордена «Все будет хорошо», то ли, наоборот, тщательно обдумывать каждое слово.
— А теперь, Крис — я знаю, что это трудно, так что не торопитесь, — расскажите нам, как вы себя чувствуете…
— По поводу чего? — говорю я и смотрю на зрителей, которые, в свою очередь, разглядывают меня. Чуть раньше они с интересом обсуждали тему «Моя дочь одевается как шлюха», но сейчас выражение их лиц изменилось. Так обычно смотрят на репортаж о землетрясении где-нибудь в Индии: как ужасно, слава Богу, это случилось не со мной.
Зрительской аудитории меня представили следующим образом: Крис, страдает от болезни «у-него-умерли-мама-и-папа».
— Большинству из нас, к счастью, не довелось пережить того, что выпало на вашу долю. Вы осиротели в возрасте двадцати девяти лет. Скажите, как можно справиться с таким горем? Как вы себя чувствуете?
— Я ни х… не знаю, Триша. Правда ни х… не знаю.
Слово х… они заглушают гудочком — «би-и-п».
— Расскажите нам о Сэм, — продолжает Триша, заходя с другой стороны. Мужчина в аудитории стряхивает что-то со своей куртки от спортивного костюма. Я вдруг понимаю, что все в зрительном зале одеты в куртки от спортивных костюмов. И когда бросаю взгляд вниз, то вижу, что на мне тоже спортивная куртка. Почему-то я знаю, что купил ее в «Джей ди спортс» в торговом центре «Блюуотер», хотя никогда там не был. Хорошая куртка, к ней еще прилагается бейсбольная кепка.
— Как по-вашему, каково ей после вчерашнего скандала, когда вы обозвали ее и такой, и разэтакой?
Мои губы шевелятся, но не слышно ни единого слова.
— Вы утверждаете, что любите Сэм. А ей вы говорите об этом?
— Вообще-то нет, — выдавливаю я.
— Ну, тогда, наверное, вы захотите сказать ей это прямо сейчас. Потому что, я полагаю, именно сейчас Сэм ощущает себя нелюбимой.
