Их встречали офицеры самых высших чинов во главе с комендантом — генералом Малиновским, грузным человеком в годах с одутловатым лицом, на котором форма, отметил Нэш, сидела чрезвычайно неважно. К тому же генерал весь трясся в волнении, приветствуя Дэвида. Этот несчастный пережил не одну бессонную ночь, бесконечно страдая от мысли, что положение ухудшается с каждой минутой. Очевидно, он готов был вцепиться в полковника как в спасательный круг. Или — как потерявшийся ребенок в мамину юбку. Такая детская беспомощность этого высокопоставленного мужа изумила полковника. И одновременно обрадовала, поскольку позволяла сразу взять быка за рога — стать фактическим правителем города.
— Генерал, — хмуро, нарочито строго проговорил Нэш, — нельзя ли нам с вами уединиться и побеседовать?
— Да-да! Конечно! — высоким голосом, нервически вскричал генерал Малиновский.
— Пожалуйста, сюда, вот в эту зеленую дверь. — И генерал собачкой побежал впереди полковника, угодливо открыл дверь и вошел в помещение только после Нэша.
Это оказалась довольно уютная комната, уставленная вдоль стен диванами, увешенная зеркалами, с прекрасным мягким ковром посредине. Полковник Нэш первый попрал его весьма нечистыми сапогами.
— Господин генерал, — разваливаясь на диване, кладя ногу на ногу, начал Нэш (комендант остался стоять перед ним). — Прежде чем выслушать от вас текущую ситуацию, я хочу сразу же высказать свои претензии. Да, высказать их с места в карьер, чтобы никаких недомолвок между нами не было впредь.
— Внимательно слушаю вас. — пролепетал потерянный, продолжавший стоять перед полковником правитель славного города.
Из-под фуражки, венчавшей его плешивую голову, тек пот, струился по лицу, мазал воротник. «Бедняга.» — с искренним сожалением подумал Дэвид. И все-таки продолжил в таком же хозяйском тоне:
— Генерал, не сочтите за резкость, но я просто возмущен приемом, оказанным моей команде. Нам не удосужились подать автобус к самому поезду, и мы метров триста маячили на почти открытом пространстве. И это взвод, призванный проводить серьезнейшую операцию! Как это понимать?
Генерал собирался промямлить что-то в ответ, но Дэвид его не слушал.
— Мало того, коль скоро нас повели в такую даль до автобуса, то следовало скрыть нас от глаз праздной публики. Думаю, вам доложили уже. Но, если не знаете, повторю, что какой-то досужий сумасшедший выпрыгнул на самой середине пути к автобусу. Как это допустили?! Ответьте! — сурово наставлял коменданта Нэш. — Если даже сумасшедший может оказаться на пути секретного взвода, выкрикивая проклятия в нашу сторону, то, подумайте сами, могли бы перескочить этот пустяковый забор разбойники, терроризирующие весь ледник? А? Это нехорошо, генерал. Очень нехорошо. И очень жаль, что сразу по прибытии я вижу непорядок, халатность. Не потому ли вы, распоряжаясь тысячами людей, не можете ликвидировать горстку животных в военной форме? Да ваши люди просто ожирели здесь, в этой империи развлечений! Они забыли, что такое настоящая жизнь. Которая, позвольте сказать, есть постоянная борьба. Борьба с напряжением всех физических и моральных сил. Да! Ваши люди разболтались, разбаловались, вылавливая пьяных обывателей по притонам. Их потолок — это унять банальную поножовщину. И то, уверен, даже с этим они не справляются в должной мере.
