Причем казнь была изощренной — убийцу окунали в относительно слабый раствор с кислотой и он со стонами, мольбами, а иногда проклятиями медленно, в несколько часов, умирал. Когда этот гад испускал последний вздох, врач, облаченный в одежды чуть ли не священнические, торжественно констатировал смерть. И тогда во всех домах ОЕ — а трансляция казней проводилась в удобное вечернее время, как правило, по субботам, — раздавался радостный клич. Клич многих миллионов честных граждан, приветствующих правосудие.
Затем с речью, прямо в зале казни, выступал перед согражданами Президент. Интересно, что историки пописывали и поговаривали, будто 200–300 лет назад такие же миллионные вопли раздавались в городах, когда сборная какой-либо страны, по футболу или хоккею, выигрывала олимпийские игры или чемпионаты мира. А выступление Президента после редких случаев казни (4–5 раз в год) напоминало новогоднее обращение к своему народу президентов некоторых стран того же стародавнего, доледникового времени.
После казни злодея, будь то хоть тринадцатилетний мальчуган, удушивший, повздорив, девяностолетнюю прабабушку, Президент Речью взбадривал, воспламенял и сплачивал граждан. Для дальнейшей борьбы. Для выживания в этот суровый период ледниковья. Президент говорил — и слезы экстатической радости текли по щекам жаждущих любви, правды и справедливости честных тружеников. После речи Президента телекамеры сразу же переключались на огромный зал городской филармонии, где давался праздничный концерт — выступали басы, баритоны, тенора, лилась оркестровая музыка, артисты балета исполняли потрясающие номера. А затем всенародное гулянье выплескивалось на улицы.
Однако страшно ошибется тот, кто подумал, будто бы песни и пляски, идиотские выкрики и выходки заполоняли весь город. Люди шли стройным потоком от своих домов, вливаясь в более широкие улицы, пока не достигали проспекта Президента и тогда уж широченной полноводной рекой, с двух концов, двигались к Дому Правительства. И там, как правило — ровно в полночь, при свете прожекторов, под звуки фанфар, на трибуну восходил Президент со всей свитой. Там обязательно присутствовали наследники, которые лишь по смерти или тяжкой болезни Президента могли занять его место. А к этому ответственному шагу дети Президента, точнее — его сыновья, готовились всю жизнь.
Так вот, владыка этой героической, сумевшей противостоять леднику страны обладал удивительным красноречием. Мало того, что он держал многомиллионную аудиторию у экранов непосредственно после казни, так он теперь, воспламеняя и воспламеняя, возбуждал в хорошем смысле этого слова стотысячные толпы, наводнившие площадь перед Дворцом и Трибуной.
