Мэри уловила его сдавленный вздох и поняла, какую муку испытывает сейчас Патрик. Она опять притянула его к себе, изогнувшись так, чтобы как можно плотнее прижаться к нему, и у нее моментально появилось ощущение, что она создана именно для этого мужчины.
Слава богу, что она не видела себя со стороны в тот момент, когда тишину ночи потревожил тихий шорох расстегиваемой молнии его брюк. Ни о чем не думая, переполненная любовью и желанием, Мэри сама предлагала ему себя.
Патрик сильными толчками входил в нее, блуждая губами по ее лицу, шее, груди. Прошло уже одиннадцать лет, с тех пор как они пережили такую же интимную близость, но с тем же успехом это могло быть и вчера. Он тонко уловил тот миг, когда она в полной мере испытала чувственный восторг, и, хотя это было ему невероятно трудно, замедлил ритм своих движений, чтобы продлить сладостные мгновения.
Мертвой хваткой вцепившись в ткань его смокинга, Мэри наконец-то достигла вершины блаженства — одновременно с Патриком. Громко застонав, он едва удержал ее в руках и продолжал прижимать к себе, пока она вся таяла от наслаждения, дрожа и теряя последние силы.
Мэри почувствовала, что слезы рекой потекли по ее лицу, превратив звезды на небе в миллион сверкающих призм.
— О, Патрик!.. — едва выговорила она, чуть не задохнувшись при этом. — Как же долго я ждала этого момента…
Мэри все еще продолжала бороться за хотя бы один глоток воздуха, а его дыхание уже успокоилось. Более того, он неожиданно абсолютно переменился и глядел на нее сейчас хмуро и недовольно.
— Ну, и что мы всем этим доказали? — раздался его раздраженный голос. — То, что мозги находятся у нас не там, где у остальных людей.
Мэри была потрясена. На нее вдруг повеяло могильным холодом.
— И это все, что ты можешь сказать мне, Патрик? — надломленным голосом проговорила она.
— А ты ожидала услышать, что произошло чудесное превращение? Что я опять стал тем человеком, которым был когда-то?
— Ты мог бы сказать, что любишь меня… — прошептала Мэри, но он уже не слушал ее.
— Ты вбила себе в голову дурацкую мысль, что обязана спасти мою душу независимо от того, хочу я этого или нет! — Патрик выстреливал словами, как пулями. — А что, если у меня вовсе нет души, которую стоило бы спасать, Мэри Клэр? Что, если мне не нужен ангел-хранитель, который мог бы наставить меня на путь истинный?
Оказывается, разбитые надежды могут вызывать не только слезы. Мэри вдруг буквально затрясло от злости.
