Ладно я, человек испорченный жизнью в Союзе периода тотального гниения и мерзостью России девяностых, который попытался найти хоть какой-то костыль чтобы удержаться в новой жизни и пошёл в церковь. Но этот-то?!Почему большевики пошли против церкви, причём народ, в большинстве, их поддержал? Не из-за её бешеного авторитета, которого и не было. И не из-за неправедно нажитых богатств. Вспомните, какие первые слова учились писать люди на курсах по ликвидации безграмотности? Не мама мыла раму. Нет! Мы — не рабы! Рабы — не мы! Вот что с самого начала учились писать люди. Вот что вкладывалось в головы! Не рабы! Свободные люди! Но потомкам тех, кто умирал ради того, чтобы не было рабства, как оказалось, рабами жить легче. Особенно когда у раба осталась иллюзия свободы. Ведь свобода, это в первую очередь ответственность! Перед собой, перед своими близкими, перед страной наконец.
Что-то меня накрыло мыслями так, что я и не заметил, как до Москвы долетели. Хорошо ещё, что у меня пропала привычка 'блевантивить' в полёте, как отрезало в прошлый раз. Дождавшись, пока 'дипкурьеры' с мешками и ящиками освободят самолёт, мы выбрались на свежий воздух. Эх! До чего же хорошо дышится в этом мире! Правда долго наслаждаться вечерней прохладой мне не пришлось. Подскочил незнакомы старлей.
- Товарищ майор, вы Стасов?
- Так точно, товарищ старший лейтенант, майор Стасов. А вы…
- Старший лейтенант Смирнов. Вот моё удостоверение, товарищ майор. Я за вами. Только… — старлей на секунду замялся, а я правильно его поняв, протянул левой рукой своё удостоверение, правой закрыв кобуру. Когда только и успел расстегнуть? Зря меня Мартынов ругал, кое чему меня всё же научили!
Быстро, но внимательно изучив удостоверение, старлей как-то расслабился, отмяк лицом и улыбнувшись продолжил.
- Всё в порядке, товарищ майор. Пройдёмте до машины. Приказано вас сразу в наркомат, к товарищу Меркулову.
- Ну раз приказано… пойдёмте.
Всеволод Николаевич принял меня практически сразу. Не успели мы доложиться секретарю, как тот сразу же прошёл к нему в кабинет и через минуту уже предложил мне зайти.
- Что же вы, Андрей Алексеевич, приказы руководства пытаетесь изменить? — несмотря на, мягко говоря, неприятный вопрос, Меркулов по доброму улыбаясь встретил меня стоя у стола и пожав руку предложил садиться.
- И почему, что фронтовиков возьми, что любого офицера из сложившейся команды, стоит кого-то отозвать, сразу все начинают бегать и просить замену? Нет. Я понимаю, сложившийся коллектив, работа важная…Всё понимаю. А кто будет не менее важную работу делать? Ничего ещё не умеющий стажёр? Ладно, ладно. Расслабьтесь. Никто вас наказывать не собирается. Как и Мартынова с Кузнецовым. Хотите чаю, Андрей Алексеевич?
