- Слушайте наши радиопередачи… — пока из рупора доносился мотив 'Широка страна моя родная', я огляделся. Только что почти пустая площадь была заполнена до отказа, а на крыльце штаба я увидел всё руководство, включая откуда-то появившегося Влодзимерского, которого чуть не сшибли с ног выбегающие девчата-телефонистки и машинистки. Было такое чувство, что все вокруг уже знают, что именно сейчас услышат, но боятся этому поверить! Такие одинаково-ждущие, с еле пробивающейся сквозь серьёзность скрытой радостью лица были у всех окружающих. Не думаю, что и я чем-то отличался от всех остальных. Уже несколько лет Страна ждала этого сообщения, а в последние дни ожидание стало просто невыносимым.
- Говорит Москва! Войска Первого Белорусского фронта под командованием маршала Советского Союза Рокоссовского, при содействии войск Первого Украинского фронта под командованием маршала Советского Союза Черняховского. После упорных…уличных боёв…завершили разгром Берлинской группы немецких войск и сегодня… десятого апреля…
Звенящий от гордости и торжества голос Левитана с каждым словом проникал всё глубже в души и наполнял всех стоящих на площади горячей волной, грозящей вот-вот прорваться наружу, сорвав всё наносное и оставив только Настоящие чувства…
- Полностью овладели столицей германии… городом… Берлином!!!
Следующие несколько минут просто выпали из моей жизни, смытые прорвавшейся наружу радостью! Какое-то счастливое безумие захватило всех нас в эти минуты. Крики, плачь, слёзы и смех. Кто-то стрелял в солнечное небо, кто-то пел, кто-то кричал. Некоторые просто молча стояли не видя никого вокруг и только слёзы текли по лицам, освещённых сложной смесью из счастья и горя. Почему-то запомнился пожилой старшина в новенькой гимнастёрке, щедро украшенной медалями и орденами с тремя нашивками тяжёлых ранений на груди. Вцепившись в свой подбородок левой рукой, похожей на клешню краба из-за варёно-красного цвета обожжённой плоти и отсутствующих трёх пальцев, он невидящим взглядом залитых слезами глаз смотрел куда-то вдаль, и что-то тихо, почти беззвучно шептал, словно пересказывая речь Левитана кому-то невидимому.
Я вместе со всеми что-то орал, с кем-то обнимался, а в голове крутилась одна мысль — не зря! Пусть всего на три недели раньше взяли Берлин, пусть! Но это целых три недели войны! Тысячи, может миллионы не погибших солдат, которые вернутся домой, нарожают детей и будут жить, а не лежать в чужой земле. И вспомнилась песня одного из моих любимейших актёров, Михаила Ивановича Ножкина:
