— Не хотите ли выпить со мной, — предложил ему Хоукмун. — Я слышал, вино урожая этого года очень неплохое. Может быть, еще кто–то из наших старых друзей согласится…
— Нет, спасибо, мессир, — Ведла поднялся с места. — Я уже слишком много выпил.
Он неловко одной рукой набросил на себя плащ. Хоукмун обратился к нему без обиняков:
— Джозеф Ведла, вы и впрямь верите Чернику, когда он утверждает, что встретился на болотах с графом Брассом?
— Мне пора идти.
И Ведла двинулся к дверям.
— Остановитесь, капитан Ведла. Против воли тот застыл и медленно обернулся к Хоукмуну.
— Неужто вы и впрямь верите, будто граф Брасс сказал ему, что я предатель и что я завел его в ловушку?
Ведла помрачнел:
— Одному только Чернику я бы не поверил. Он стареет, и память подводит его. Может быть, вообще не стоит верить никому из старых вояк, что бы они ни говорили, но так хочется, чтобы граф вернулся.
— Мне бы тоже этого хотелось. Ведла вздохнул:
— Я верю вам, мессир. Но многие уже не верят. Точнее, сомневаются…
— Но кто еще видел этот призрак?
— Несколько купцов, которые поздно вечером возвращались через болота. Один молодой загонщик диких быков. И даже пограничный страж одной из восточных башен якобы видел вдали силуэт, принадлежавший покойному графу.
— Не знаете ли вы, где сейчас может быть Черник?
— Скорее всего, в «Днепровской переправе». Это таверна в конце улицы. Там он пропивает последние деньги.
Вместе они прошлись по переулку, вымощенному булыжником.
— Капитан Ведла, — промолвил Хоукмун, — неужто вы и впрямь думаете, что я мог предать графа Брасса?
Ведла потер переносицу:
— Нет, — вы не похожи на предателя, герцог Кельнский. Но рассказывают такие правдоподобные вещи. Все, кто встречал этого.., этот призрак.., пересказывают одну и ту же историю.
— И все равно, живой или мертвый, граф Брасс не тот человек, чтобы стенать на окраинах города. Если бы он хотел… Если бы он и впрямь горел жаждой мести, не думаете ли вы, что он явился бы ко мне лично? — Да уж, граф Брасс не из тех, кто колеблется. Однако, — капитан Ведла печально усмехнулся, — у призраков свои обычаи.
— Значит, вы все–таки верите в эту историю.
— Я не верю ничему и верю всему. Этому меня научила жизнь. Взять тот же Рунный Посох: кто из смертных может с уверенностью сказать, что было видением, а что происходило на самом деле?
Хоукмун принужденно улыбнулся:
— Я понимаю, о чем вы, капитан. Доброй вам ночи.
— И вам доброй ночи, мессир.
И Джозеф Ведла широким шагом двинулся в противоположную сторону, тогда как Хоукмун повел свою лошадь по направлению к таверне «Днепровская переправа». Таверна выглядела не слишком привлекательно. Краски давно потрескались, стены и крыша покосились, словно из здания кто–то вынул одну из центральных поддерживающих балок. Уже на подходе к ней чувствовался запах кислого вина, навоза, пережаренного прогорклого жира. Должно быть, это был самый грязный и дешевый кабачок в городе.
