Вскоре они миновали Главную площадь, оставив позади памятники Трем Чародеям и каменного тролля, чья голова возвышалась над окружавшими площадь тополями. Когда свернули на одну из многочисленных улиц, Мила подняла глаза на Берти и сказала:
— Спасибо.
Тот ответил удивленным взглядом.
— За поддержку, — пояснила Мила.
Берти улыбнулся, а потом сказал с показной иронией:
— Запомни, Рудик, я самый ценный человек в твоей жизни. Ты просто этого еще не осознала.
Мила тоже улыбнулась и покачала головой, не понимая, как можно абсолютно по любому поводу умудряться шутить и иронизировать. С другой стороны, без этого Берти не был бы самим собой.
Подбежал Шалопай и, ухватив Берти зубами за край штанины джинсов, тявкнул.
— Понял. Еда.
Берти достал из кармана бумажный пакет, засунул в него руку, вынул круглое овсяное печенье и бросил псу. Повторил эту процедуру три раза и спрятал пакет обратно в карман. Пока Шалопай хрустел печеньем, Мила спросила:
— Мой подарок на день рождения?
— Ага, он самый. Пока ты сидела под арестом, мне пришлось заботиться о желудке Шалопая. Не буду же я таскать с собой мешки с печеньем! Ты знаешь, сколько он ест?!
Мила прыснула.
— Догадываюсь. Это же все-таки мой пес.
— Ну вот я и подумал, что одно несъедаемое печенье — это намного удобнее. И карман не оттягивает, и Шалопай сыт.
Драконий пес в ответ довольно гавкнул и, покончив с едой, побежал вперед. Переглянувшись, ребята молча пошли за ним.
— Берти, — минуту спустя нарушила молчание Мила.
— Да?
— И все-таки подслушивать нехорошо.
Берти с чувством крайнего раскаяния цокнул языком.
— Знаю. Мне стыдно. Веришь?
Мила в ответ только закатила глаза к небу, а потом негромко рассмеялась вместе с Берти.
— Некоторые вещи никогда не меняются.
* * *
Минут через двадцать вслед за Берти Мила свернула на тесную улочку, где дома жались друг к другу, а мостовая была такой узкой, что вряд ли по ней смогли бы проехать повозка или карета, не говоря уже о дилижансе. На углу крайнего дома висела табличка: «Заброшенный переулок».
Людей здесь не было — возможно, из-за дождя, но не исключено, что переулок был безлюдным всегда. Пройдя мимо нескольких домов, Берти, а следом за ним и Мила с Шалопаем, остановились у непримечательного одноэтажного строения: стены выкрашены в охряный цвет, большие окна и черная как смоль деревянная дверь. Над дверным козырьком Мила прочла надпись, выложенную дугой большими черными буквами:
ТАТУ-САЛОН «ЧЕРНАЯ КЛЯКСА».
Сбоку от двери, на скобе висела неокрашенная деревянная вывеска, слегка покачивающаяся от ветра. На вывеске был изображен пляшущий человечек, действительно напоминающий черную кляксу на желтоватом пергаменте. Картинка была живой и все время двигалась, изменяя форму — человечек то и дело принимал вид то бабочки, то летучей мыши, то обезьяньей морды.
