Около минуты Ромка с Белкой смотрели на Милу с непониманием. Как будто не расслышали, что она сказала. Потом лицо Белки вздрогнуло, она поднесла руку ко рту и тихонько сказала:
— Ох, Мила, мне так жаль.
Ромка молчал, и по выражению его лица Мила никак не могла понять, о чем он сейчас думает.
— Его звали Даниил Кровин, — продолжала Мила. — Он был мужем Асидоры — моей прабабушки. Когда они поженились, он не знал, что Асидора колдунья. А когда узнал… — Мила не сдержала судорожного вдоха, вспомнив сцену, увиденную больше года назад в мнемосфере Казимира Послушника. — Когда он узнал об этом, он убил ее.
Белка ахнула.
— Выстрелом в сердце, — добавила Мила. — Тогда же он и создал Гильдию, потому что хотел убивать магов, хотел уничтожить их как можно больше.
Она достала из-за пазухи свою Черную Метку и положила на ладонь так, чтобы Ромка с Белкой видели лицевую сторону.
— На Черной Метке Гильдии не случайно изображена сова с грудью, пробитой колом. Это символ ненависти моего прадеда к его жене-колдунье. Сова была ее тотемом. И моим — по наследству.
Мила посмотрела на лица друзей. Белка выглядела шокированной, она сидела с широко раскрытыми глазами и прикрывала рот рукой. По лицу Ромки по-прежнему ничего нельзя было понять.
— О том, кем был мой прадед, я узнала от Некропулоса. А потом один человек… букинист с улицы Девяти Ключников, ты его знаешь, — сказала она, быстро глянув на Ромку, — показал мне несколько воспоминаний. Тогда я узнала, что Некропулос не соврал мне. Все, что он говорил, оказалось правдой.
Мила снова осторожно взглянула на друзей, ожидая, какой будет их реакция на ее признание. Но они молчали. Ромка не смотрел на Милу, и даже Белка отвела взгляд. Прежде, представляя, как она расскажет друзьям то, что так долго скрывала, Мила была уверена, что они не отвернутся от нее из-за того, кем был ее прадед. Но сейчас их молчание казалось ей невыносимым. В гостиной стало так тихо, что звуки ударяющих о карниз капель дождя за окном казались барабанной дробью.
Она подождала минуту, но друзья продолжали молчать, тогда Мила не выдержала и быстро встала на ноги.
— Мне надо Шалопая выгулять, — невнятно пробормотала она и, сделав драконьему псу знак идти за ней, быстро направилась к выходу. Толкнув приоткрытую дверь, она вышла в коридор. Дождалась, пока Шалопай присоединится к ней, и плотно закрыла дверь за собой.
Только после этого Мила выдохнула. Она почувствовала странную смесь разочарования и обиды — ни Ромка, ни Белка ее не окликнули. Засунув руки в карманы, Мила направилась к выходу из Львиного зева.
