Что-то ответив слуге, Агабек-оглы, хлопнул в ладоши, и сказал мне:
- Все готово. Можем идти выбирать. Вы, кстати, не отказываетесь от нашего соглашения?
- Нет, меня все устроило. Всю сумму я внесу в один договор.
- Хорошо. У меня все готово, мои люди ждут за городом.
Мы вышли из шатра с другой стороны, отсюда не видно было повозки с Силантием и греком, и направились к именным загонам, около которых ходили зрители и покупатели. Каждый загон кому-то принадлежал. Например, Агабек-оглы, владел восьмью загонами. По его словам бывало, он продавал за один сезон до полутора тысяч невольников, а таких торговцев в Кырыме было за сотню. Причем у него было загоны и в Кафе.
Пройдя два загона, что ему принадлежали, мы остановились у третьего. Тут была самая многочисленная охрана из надсмотрщиков, я бы даже сказал элита из его воинов, и меньше всего покупателей.
- Открывайте, - кивнул он старшему охраны.
Двери из досок не давали возможности увидеть, что происходит в загоне, но жерди по бокам, с достаточно широкими проёмами, чтобы покупатели могли визуально осмотреть рабов перед покупкой, давали возможность рассмотреть людскую массу. Судя по металлическому звону, еще и в цепях. Хотя в чем еще должны быть бунтовщики?
Как только ворота распахнулись, мы с торговцем смело вошли в загон. Он мог вместить в себя до сотни человек, сейчас же тут было около пятидесяти, или чуть меньше. Наша смелость обуславливалась не опасностью нападения, а вонью, что царила в загоне. Невольники испражнялись прямо под себя, никаких средств гигиены, вроде общего парашного ведра не было. Зачем? Если есть рабы чтобы убрать.
- Это все что есть по вашему заказу. Сами понимаете, что воины редко попадают в плен, в основном у нас крестьяне и горожане, - широко взмахнув рукой показывая на зашевелившихся рабов, произнес торговец. Говорил он на ногайском, не по-русски. Ответил я так же.
Многие невольники уже определили кто я, сообразили что русич, некоторые поднимали головы, с надеждой взирая на меня.
- Главное что хоть они есть… - пробормотал я: - Дальше дорогой Агабек-оглы, я пообщаюсь сам.
- Хорошо, мой начальник охраны и пара его человек останутся с тобой, на всякий случай, а я подожду с наружи.
Как только ворота закрылись за торговцем, впустив загон троих надсмотрщиков замерших у ворот, я повернулся к невольникам и, прокашлявшись, в горле вдруг запершило, громко стал говорить:
- Я боярин Великого Новгорода Олег Красновский. Выкупился из плена, возвращаюсь к себе домой. Перед возвращением на родину, на которой не был уже давно, решил подобрать себе боевых холопов. Приму только тех, кто не ударит мне в спину, предателей не терплю, не прощаю и всегда уничтожаю. Мне нужны два десятка воинов умеющих держать строй. Десяток лучников, и пять лазутчиков. Кто знает огненный бой, тоже нужны. Врать насчет умений не советую, будут проверки. Дальше, как я уже говорил мне нужны преданные воины, потому как возвращусь чтобы отомстить. В общем, придётся убивать своих, русских. Но не простого христианина, а предателя, сдавшего нехристям новгородскую малую дружину, из-за чего попал в плен мой отец, главный воевода Великого Новгорода боярин Кузьма Михайлович Красновский и многие его воины, не павшие на боле боя из-за предательства. Поэтому я спрашиваю, кто пойдет под мою руку? Обещаю заботиться о своих людях и быть справедливым. После свершения возмездия вы получаете свободу, кто захочет, может остаться под моей рукой. На раздумья у вас шестьдесят ударов сердца.
