И как бы устыдившись этой проповеди Домостроя, Вирхов готов сделать изъятие из этого правила для «старых дев» (собственное его выражение) и для таких, у которых «судьба» разошлась с их «призванием»: «многим женщинам совсем не суждено сделаться супругами и матерями». Он разрешает и матерям «принимать надлежащее участие в разрешении общих задач человечества». Но эта оговорочка (единственная во всей лекции) — лишь фиговый листок на обнаженной проповеди закабаления женщины плитой и пеленками, проповеди, особенно широко развернутой теперь германскими фашистами. Такова цена последовательности буржуазного демократа даже в элементарных демократических требованиях.
Характерно, что российские радикалы недалеко ушли от германского радикала Вирхова: радикальный критик, защитник «нигилистов», Д. И. Писарев с полным сочувствием цитирует и комментирует эту лекцию Вирхова («Мысли Вирхова о воспитании женщины», тт. III–IV). Он называет ее «замечательной, сжатой и дельной программой последовательного реализма, примененного к воспитанию женщины». И Писарев рад, что «программа Вирхова не возбудит против себя никакого негодования реакционеров».
Так качался вправо и влево буржуазный радикал Вирхов; так качался вправо даже буржуазный радикальный писатель, почти революционер, Писарев.
Лишняя иллюстрация справедливости той характеристики, какую дал буржуазной демократии Ленин.
Одно внешнеполитическое событие оторвало Вирхова от его занятий в разгар научной работы. Это — войны, сначала с Австрией, потом с Францией. Вирхов не был из числа тех «квасных патриотов», которых можно назвать поджигателями войны. Он даже был против войны с Австрией. Но раз войны начались, он счел себя обязанным организовать помощь немецкому войску. Это дало возможность Вирхову внести и в военно-санитарное дело свой талант и свои знания.
Военно-санитарное дело было поставлено тогда более чем неудовлетворительно: больных и раненых солдат перевозили в товарных вагонах, прямо на полу, на соломе. Грязь и вонь стояли в поездах невероятные; врачей нехватало. Ясно, что при таких условиях происходили массовые заражения ран и осложнения заболеваний.
В то время один «патриот», силезский помещик Гэнике, составил образцовый санитарный поезд, который в 1870 году прибыл в Берлин. Вирхов решил по образцу этого поезда организовать другой. Он учредил «Берлинское общество помощи германским действующим армиям», опираясь на это общество собрал нужные средства, сформировал такой поезд и лично поехал во главе его на фронт. Когда Вирхов приблизился к боевой линии, то, к его великому недоумению и неудовольствию, раненых «не оказалось», и ему предложили в прекрасный поезд, специально приспособленный для перевозки раненых, забрать тифозных и дизентерийных. Вирхов должен был сам объезжать фронт у Меца, чтобы искать раненых: так поставлена была тогда эвакуация раненых с фронта. На фронте их оказалось более чем достаточно, и в начале октября Вирхов переполнил ими свой поезд и поехал обратно. Девять ночей провел Вирхов в поезде, работал не покладая рук, кончал работу после полуночи, спал на подвешенных к потолку вагона носилках и 13 октября доставил раненых в Берлин.
