Настоящие революционеры, тесно связанные со своим революционным классом, не подвержены этому закону. Про покойную Клару Цеткин даже враги говорили: «Клара краснеет с годами». И таких примеров много. «Тяжкий млат» революционных испытаний, «дробя стекло, кует булат». Таким «булатом» является старая гвардия большевиков.
А буржуазные революционеры, особенно из интеллигенции, больше похожи на «стекло». Вспомним, как у нас в России после революции 1905 года, в годы реакции, бывшие «попутчики революции» превратились в «вехистов»: они «поумнели» и «вехи» революционные стали сменять на контрреволюционные. Сколько прямых ренегатов и предателей вышло из рядов «попутчиков»!
Поправел и «отец в немецком смысле слова» — Рудольф Вирхов.
Конечно, Вирхов «постарел — поумнел» не в физическом смысле, т. е. одряхлел физически и «сдал» политически. Вирхов постарел и одряхлел политически вместе со своим классом — мелкой буржуазией. «Окаянный старик, осужденный на то, чтобы в своих старческих интересах руководить первыми порывами молодости юного и здорового народа», — эта характеристика Маркса, данная им контрреволюционной буржуазии, прекрасно характеризует этот процесс «поправения».
Бисмарк прекрасно использовал страх буржуазии перед рабочей революцией: он в одной руке держал «кнут» против революционеров, в другой — «пряник» для буржуазии и для отвлечения рабочих от революции; с одной стороны — беспощадная контрреволюция, с другой — социал-реформаторство. В написанном Бисмарком императорском послании рейхстагу в 1881 году указывалось, что «исцеление общественных бедствий нужно искать не исключительно на пути подавления социал-демократических проявлений, но равным образом и на пути положительного споспешествования благу рабочих» (это было сказано перед введением соцстрахования в Германии в 1883 году).
На удочку «положительного споспешествования» попался и Вирхов, сын своего класса и своей эпохи.
И — «роли переменились». Прусское правительство, которое в 1849 году выгнало Вирхова из Берлина, в 1856 году предложило ему занять кафедру в Берлинском, т. е. важнейшем университете.
Вюрцбурговцы трогательно прощались с Вирховым. 6 декабря 1856 года, на торжественном заседании физико-медицинского общества, председатель общества профессор Келликер с волнением заявил: «В этом году нас постигло испытание — потеря нашего Вирхова, который этой осенью покинул Вюрцбург. Я называю его сознательно и с гордостью нашим. Ведь Вюрцбург и, прежде всего, наше общество, к которому он принадлежал почти с момента основания, были местом, где он, собственно, стал тем, что он есть теперь, и мы можем выдать себе свидетельство, что с самого начала оценили его по его высокому достоинству и поддерживали его стремления каждый по своим силам. А чтобы никто в этом не сомневался, позвольте мне повторить его слова, сказанные как прощальный привет, именно: «Я многому от вас научился». Если Вирхов от нас научился, то мы ему обязаны куда больше, и среди вас нет, наверное, никого, кто бы не был готов во всякое время открыто и определенно признаться в этом».
