- Я и вы, каждый ответит за свои грехи.
Команданте, как-то завял.
- Сколько там золота и денег?
- Сто чушек золота и денег - 89 миллионов 780 тысяч долларов.
- О боже. Но вы говорили там 100 миллионов?
- Мне так сказал Блейк.
- Капитан, честно, вы не прибрали себе деньги?
- Нет, господин полковник. Вы можете обыскать весь лагерь, но таких денег у нас нет.
- Хорошо, господин капитан, отдадим Алжирцам все, что вы забрали у Вабу. Если будут предъявлять нам претензии, заявим, что деньги исчезли. Думаю навряд ли они будут создавать комиссию или искать эти десять миллионов, прекрасно понимая, что дикари могут эти деньги или потерять, или уничтожить.
- Значит, вы нам все же поверили?
- После той крови, которую вы пустили дикарям и после подтверждения фактов, что вы взяли деньги у них... - да, поверил. Но одно я понять не могу, почему мне все врал Блейк?
- Он врал и мне.
- Надо же из-за этого дерьма, столько событий и человеческих жертв. Пока храните деньги и золото у себя, через три дня отдадим.
Ко мне пришли прощаться семья геолога, сегодня они улетают в Триполи.
Даша одета в красную кофту и белую юбку. Она смотрит мне в глаза и говорит.
- Валентин Иванович, я не поблагодарила вас еще тогда, в Серделесе.
- Вы сегодня чудесно выглядите.
- Я уезжаю. Неужели мы с вами больше не встретимся?
- Это будет зависеть от вас. Когда вы почувствуете себя самостоятельной, я всегда готов ...
- Валентин Иванович, - прорвался голос мамы, - чему вы учите мою дочь?
Она неожиданно появилась в палатке.
- Даша, выйди.
Дочка послушно тихо вышла из палатки. Мать агрессивно высказывает, то что думает.
- Ну и дерьмо же вы все мужики. Мой придурок, нас фактически подарил фанатикам, а вы... Такой боевой офицер и такой безжалостный, кровавый какойто. Молчите. Мне уже все рассказали. Как вы отличились на аэродроме, сделав молодого парня инвалидом, как перестреляли охранников в конторе, как уничтожили мужчин Вабу. Сначала вы мне были интересны, но теперь я вас... боюсь.
Я ничего не говорю ей. Может быть она права, а может быть и... нет.
- И чего моя дочь в вас нашла, - вдруг продолжила она, - наверно вы относитесь к типу мужчин, за спиной которых женщина чувствует себя всегда спокойно. Даша это поняла.
Женщина уходит, а у меня где- то внутри обрывается какая- то струна и становиться тоскливо.
Меня трясет чья- то рука.
- Товарищ капитан, тревога.
Я подскакиваю. При свете фонарика вижу сержанта Кострюкова.
