— Вы уверены, что не выдумываете и не преувеличиваете?
Тиди покачала головой.
— Она едва сдержала крик.
Взгляд Сандекера неожиданно стал враждебным.
— Проклятый сукин сын. — Он внимательно посмотрел на Питта. — Вы тоже это заметили?
— Да.
Это лишь усилило гнев Сандекера.
— Тогда почему не остановили его?
— Не мог, — ответил Питт. — Для этого пришлось бы выйти из образа. У Рондхейма есть все основания считать меня голубым. Я хочу, чтобы он и дальше так думал.
— Хотелось бы думать, что вы отдаете себе отчет в своих действиях, — мрачно сказал Сандекер. — Однако, боюсь, хвастая, что вы художник, вы загнали себя в угол. Я точно знаю, вы и прямую не способны провести. «Естественное извержение света и цвета», Бог ты мой!
— А мне это и не нужно. Эту маленькую работу выполнит за меня Тиди. Я видел ее работы. Они очень хороши.
— Я пишу абстрактные картины. — На хорошеньком лице Тиди появилось обиженное выражение. — Никогда не пыталась написать пейзаж.
— Переделайте, — решительно сказал Питт. — Допустим, это будет абстрактный пейзаж. Нам ведь не нужно произвести впечатление на главного хранителя Лувра.
— Но у меня нет красок, — заныла Тиди. — К тому же мы с адмиралом послезавтра улетаем в Вашингтон.
— Ваш рейс только что отменили. — Питт повернулся к Сандекеру. — Я прав, адмирал?
Сандекер сложил руки и несколько мгновений размышлял.
— Учитывая, что мы узнали за последние несколько часов, думаю, я еще задержусь здесь на пару дней.
— Перемена климата вам полезна, — сказал Питт. — Возможно, вы даже порыбачите.
Сандекер разглядывал лицо Питта.
— Игра в голубого, курсы рисования, рыболовная экспедиция. Может, расскажете, что происходит в вашем плодовитом воображении?
Питт взял стакан и покрутил воду в нем.
— Черный самолет, — тихо сказал он. — Черный самолет, который лежит у берега под саваном воды.
В десять утра они отыскали двенадцатый причал, и высокий, смуглый охранник Файри пропустил их за шлагбаум. Сандекер оделся во все старое, мятое, нахлобучил грязную шляпу с обвисшими полями, а с собой тащил ящик с рыболовными принадлежностями и удочку. Тиди была в брюках, в теплой вязаной кофте и в непромокаемом плаще. Под мышкой она несла мольберт, на плече сумку и обе руки глубоко засунула в карманы плаща. Охранник провел классический обыск, прощупав Питта, который, изящно виляя бедрами, шел последним.
Если Сандекер и Тиди выглядели и были одеты как рыбаки, то Питт смахивал на майскую королеву.
