Ни один человек никогда не видел ничего подобного.
Вокруг айсберга царили ужасающие одиночество и запустение, словно они очутились не на Земле, а на какой-то далекой, мертвой планете. Только лучи солнца нарушали это ощущение безжизненности; проникая сквозь лед, они искажали очертания корпуса и надстройки судна, превращая их в постоянно меняющиеся призрачные тени. Зрелище было настолько неправдоподобное, что Питт с трудом признавал его реальность. Работая у приборов управления, осторожно опуская вертолет на лед, он ждал, что в любой миг заключенный в ледяной покров корабль вот-вот исчезнет.
Питт постарался сесть на плоскую площадку у края айсберга, но угол наклона льда оказался слишком велик; пришлось сажать машину непосредственно над кораблем. Ханневелл выпрыгнул из кабины еще до того, как посадочные салазки коснулись льда, и принялся шагами измерять длину судна. Питт присоединился к нему.
— Странно, — сказал Ханневелл, — очень странно. Из льда ничего не торчит. Даже мачты и антенна радара подо льдом.
Питт достал из кармана летной куртки носовой платок и высморкался. Потом принюхался.
— Не чуете ничего необычного, док?
Ханневелл наклонил голову и шумно потянул носом.
— Есть какой-то запах. Но слишком слабый, чтобы я мог его определить.
— Вращаетесь не в тех кругах, — с улыбкой заметил Питт. — Если бы чаще выходили из лаборатории и знакомились с жизнью, узнали бы явственное амбре горелого мусора.
— Откуда оно исходит?
Питт кивком показал на корабль у них под ногами.
— Откуда же, как не снизу?
Ханневелл покачал головой.
— Это невозможно. Научно установлено: нельзя снаружи почувствовать запах органического вещества, находящегося внутри ледяного куба.
— Старые истины никогда не лгут. — Полуденное солнце начало побеждать холод, и Питт расстегнул молнию куртки. — Должно быть, во льду есть трещины.
— У некоторых и носы всезнайки, — ядовито сказал Ханневелл. — Предлагаю вам перестать играть в гончего пса и разместить термитные заряды. Единственный способ добраться до корабля — растопить ледяной покров.
— Это рискованно.
— Доверьтесь мне, — уверенно сказал Ханневелл. — Я не собираюсь расколоть льдину и при этом угробить корабль, вертолет и нас самих. Начнем с небольших зарядов и будем пробиваться в глубину постепенно.
— Я думал не об айсберге. Я думал о несчастном корабле. Весьма вероятно, что топливные баки разорвало и дизельное топливо разлилось по всему корпусу. Если мы допустим ошибку в расчетах и подожжем хотя бы каплю, корабль вспыхнет.
