— До зубов.
— Господи, молодой человек! — раздраженно крикнул Ханневелл. — Не стойте просто так и не зевайте! Помогите мне искать корабль.
— Забудьте о нем, — неторопливо ответил Питт. — Через пять минут они будут здесь.
— Пять минут? Вы сказали…
— Я не подумал, что в их шлюпке может быть навесной мотор.
Ханневелл потрясенно взглянул на субмарину.
— Как русские узнали о корабле? Откуда они могли узнать его координаты?
— Ну, это нетрудно, — ответил Питт. — Один из агентов КГБ в Вашингтоне, несомненно, раздобыл отчет береговой охраны о находке, едва ли отнесенный к совершенно секретным, и все их корабли-шпионы и подводные лодки в этом районе Атлантики получили приказ обыскивать ледяные поля. Простое совпадение — неудачное для нас, но счастливое для них, — что мы нашли айсберг одновременно.
— Похоже на игру в мяч, — мрачно сказал Ханневелл. — Только мы продули, а они выиграли. Черт возьми, если бы мы нашли корабль, то могли бы уничтожить его термитными бомбами, чтобы он не попал в руки русских.
— Добычу получает победитель, — сказал Питт. — Весь миллион тонн лучшего, чистейшего подлинного гренландского льда во всем Атлантическом океане.
Ханневелл удивился, но ничего не сказал. Явное равнодушие Питта не вязалось с происходящим.
— Скажите, док, — продолжал Питт. — Какое сегодня число?
— Число? — ошеломленно переспросил Ханневелл. — Двадцать восьмое марта, среда.
— Рано, — сказал Питт. — До первого апреля еще целых три дня.
Ответ Ханневелла прозвучал жестко:
— Сейчас не время для легкомысленных шуток.
— Почему? Кто-то чрезвычайно хитроумно разыграл и нас, и вот тех шутов. — Питт показал на быстро приближающуюся группу высадки. — Вы, я, русские дружно становимся величайшим посмешищем в истории Северной Атлантики. И кульминация наступит в тот момент, когда мы узнаем, что никакого корабля в айсберге нет. — Он помолчал и выпустил струю дыма. — И кстати, никогда не было.
На лице Ханневелла отразились и полнейшее недоумение, и зарождающаяся надежда.
— Продолжайте, — попросил он.
— Мало того, что его засек радар, — экипаж патрульного самолета доложил, что видел очертания корабля во льду. Но мы перед посадкой ничего не видели. Это само по себе не имеет смысла. Патрульный самолет летел со скоростью примерно двести миль в час; наши шансы заметить корабль с парящего вертолета гораздо выше.
Ханневелл задумался. Он как будто взвешивал слова Питта.
— Не совсем понимаю, на что вы намекаете. — Потом он улыбнулся и снова стал прежним, бодрым и жизнерадостным. — Но начинаю привыкать к вашему способу рассуждать, у вас что-то припрятано в рукаве.
