— Хотел бы сказать то же самое о себе, — вздохнул Кешман, явно испытывая облегчение, — но за последние десять минут вы меня дважды перепугали до смерти. Зачем вам понадобилась моя часть?
— Чтобы знать, куда послать «Джек Дэниелс». Я понял, что вы любите виски.
Кешман удивился.
— Клянусь богом, майор, вы человечище! Знаете?
— Стараюсь, — ответил Питт, думая, как будет объяснять, почему в счет включена бутылка дорогого виски. Ничего, пусть скряга Санденкер не обижается, сведения того стоили. Это слово — скряга[17] — задержалось в сознании и заставило кое-что вспомнить. Питт сунул руку в карман.
— Кстати, вы это раньше видели?
Он протянул Кешману отвертку, найденную в черной «Лорелее».
— Ну и ну, вы только посмотрите! Можете не верить, майор, но это моя отвертка. Купил ее по каталогу фирмы инструментов в Чикаго. Она единственная такая на всем острове. Где вы ее взяли?
— В обломках самолета.
— Вот куда она исчезла, — сердито сказал сержант. — Эти мерзавцы украли ее. Так и знал, что у них дурное на уме. Скажите мне, когда суд, и я буду счастливей свиньи в навозе, когда буду давать против них показания.
— Не тратьте времени на подготовку речи. Ваши друзья никогда не предстанут перед судом.
— Погибли при крушении?
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Питт кивнул.
— За свои преступления они не заплатят, но к чему беспокоиться? Когда расплата придет, она придет. Вот и все.
— Сэм, как философ вы не хуже, чем как гидравлик.
Питт снова пожал Кешману руку.
— До свидания и спасибо. Благодарен за помощь.
— Рад был помочь, майор. Оставьте отвертку себе на память. Я уже заказал новую, так что эта мне не понадобится.
— Еще раз спасибо.
Питт снова спрятал отвертку в карман и вышел из кабинета.
В такси Питт расслабился, достал сигарету, зажал в губах, но не стал прикуривать. Попытка отыскать серийный номер загадочного черного самолета была стрельбой наугад, но оправдалась как нельзя лучше. Он вообще не ожидал, что найдет что-нибудь. Глядя в окно на пролетающие мимо пастбища, Питт ничего не видел: он думал, удастся ли теперь привязать самолет непосредственно к Рондхейму. Эта мысль по-прежнему занимала его, когда он вдруг заметил, что картина местности изменилась. С полей исчезли скот и пони, холмы превратились в гладкую, ровную тундру. Питт повернулся и посмотрел в другое окно. Моря на прежнем месте не оказалось; теперь оно виднелось позади и вскоре медленно исчезло за горизонтом. Питт наклонился к переднему сиденью.
