- Неужели другого было нельзя?
- Нет, офицер должен пропасть для окружающих, а его психика должна быть особенно крепкой, что бы не сойти с ума, когда его прикуют цепью к рабочему месту.
- Ну и сволочи... Дальше.
- Я сумела выкрасть твои документы и мы подсунули в корочки офицерской книжки микрофон и постарались вернуть тебе.
- Значит, вы все слышали, о чем я говорил?
- Естественно... Мы узнали из этих разговоров, а так же установили непосредственными контактами, что местные мафиози не прочь войти с нами в долю.
- Что? Это..., а впрочем продолжай.
- Они продали тебя и помогали нам впрягать тебя в нашу операцию.
- Значит Боров был в курсе дела?
- Да, когда мы стали работать вместе, он водил тебя за нос.
- А как же Ветров, Лавров?
- Не то, не се. Ты набил рожу Лаврову и отнял деньги, предназначавшиеся для подкупа настоящего капитана этой лодки. Лавров запаниковал и дошел, что называется, до ручки и его пришлось убрать, а Ветрова... С Ветровым сложнее, он кадровый сотрудник КГБ, был послан подучиться в Корабелку. Но если бог ума не дал, то и толку с него нет. Его пришлось сослать в Грецию.
- Что же ты делала в этой операции?
- Я переводчица. В Турции все связи с местными мафиози и их бандюгами вела я.
- Что же произошло в наш последний приезд? Куда делся ваш старший?
- Тот тип, который меня захватил, а тебя выпустил, не додал крупную сумму губернатору провинции, у которого своих соглядаев везде полно. Мы предупреждали его, но он все смеялся, ну и... На нас навели пограничников и старший погиб от первой пули.
- Что же мне теперь с тобой делать?
- Отпусти, клянусь, о тебе ни слова ни кому не скажу.
Я перекидываю ее ноги обратно и разматываю тряпку, в которой она завернута, потом развязываю веревки с рук и ног. Женщина усиленно растирает онемевшее тело.
- Интересно, - говорит она, - прибудешь ты сейчас домой, а куда теперь денешься? Ты же никто для всех. По документам, утонул с подлодкой, рассказать ничего не можешь, сразу же получишь пулю из-за угла. Куда теперь?
- Это не твое дело. Ты сама лучше о себе позаботься. Тоже ведь надо оправдываться, объяснять своим, как вернулась и что там произошло.
- Со мной все проще. Операция провалилась и за прекрасные формы моего тела, турки переправили меня на родину. Простят.
- Бери весло. Вдвоем быстрей приплывем.
Я опять в Феодосии. У фарцовщиков разменял две сотни долларов и прибарахлился. Изменил прическу, приобрел темные очки и направился к дому Ольги. Ее не было дома. Я присел на скамеечке и стал ждать событий.
