Хилле негромко рассмеялся.
— Вы не испугались, госпожа моя? Разве я не предупреждал вас, что искушен в странных науках? Теперь вы видите, что и мои слуги тоже не вполне обыкновенные. Но пока я не дам ему свободу, пусть подождет и покараулит. Вперед!
Страх одолевал ее. Она могла ожидать от него только худшего из зол — в этом она не сомневалась. Но ведь была она из рода воинов, привыкших биться, защищать свою землю и не просить пощады у врага даже перед лицом смерти.
Под покровом плаща, которым Хилле окутал ее, нащупала она змейку. Ключ… к чему?
Но отбросила она пустые надежды, ведь Хилле вел ее все выше и выше, через мастерскую в зал с колоннами. Со словами:
— Приветствую вас, госпожа моя, в сердце Квейса. Тайно хотели вы разведать его секреты, а теперь узнаете все сами. Только понравятся ли они вам?
Он втолкнул ее в зал, силой провел в центр и развернул лицом к тем двоим.
— Ты называешь себя госпожой Квейса, Исмей из Долин. Посмотри-ка на истинную властительницу Квейса, Яаль Далеко Замышляющую. Впрочем, где сейчас ее замыслы, сказать трудно, ведь только мысли ее могут теперь передвигаться. Из числа Великих она, и вы, выскочки, не можете даже в мыслях равняться с нею. Когда твои дикари-предки еще ковыряли корешки, она давно уже правила здесь.
И он поглядел на Яаль с ненавистью и уважением. Исмей никогда не видела его столь возбужденным.
— Яаль… Таких, как она, вы, невежды, не можете даже представить себе. Так же, как и Квейс, каким он был и каким станет вновь… Теперь у меня хватит на это воли и умения.
И ты помогла мне в этом, девка, и благодари за это жалкую силенку, перед которой ты преклоняешь голову. Иначе… Иначе словно блоху раздавил бы я тебя и бросил в огонь. Ты принесла мне семя, из которого вырастет многое. Слышите это, госпожа моя Яаль? Вы думали — конец моей силе придет, если кончится янтарь? Но вы недооценивали меня и жадность этих варваров из Долин!
У меня опять есть янтарь! И многими таинственными путями я умею использовать его. Слышите это, Яаль!
И он поднес руку к столбу, но не дотронулся до него.
Глаза Яаль были широко открыты, но Исмей не могла ничего прочесть в них, словно исчезла из глаз женщины искра жизни. Хилле расслабил руку. Подобрав плащ, Исмей склонилась в глубоком поклоне перед узницей в колонне.
— Что ты делаешь, девка? — заорал Хилле.
— Разве не сказали вы, господин мой, что женщина эта и есть госпожа этого замка? — Исмей сама не понимала, почему говорит эти слова, словно подсказывал их кто-то другой. — Тогда мне следует быть с ней почтительной. А он… — она кивнула в сторону другой колонны, — если она госпожа, значит, он — господин здесь?
