Лицо Тризу окаменело, помрачнело и как бы мгновенно состарилось. «Люди, характеризующие его как консерватора, явно страдали недостаточным воображением», — подумала Каэрита.
Однако мозги у него, несомненно, были. Несмотря на всю свою злость, он не мог позволить себе проявить бездумную реакцию и потому заставил себя расслабиться.
— Если вы предоставите письма, о которых говорили, — с похвальным чувством собственного достоинства (учитывая все обстоятельства) возвестил он, — это будет для меня более чем удовлетворительным доказательством, миледи.
— Вы очень обходительны, милорд. — Каэрита слегка наклонила голову. — В то же время, если здесь есть раненые или больные, помочь им для меня и долг, и удовольствие.
— Очень любезно с вашей стороны, миледи, — сказал Тризу все еще напряженно, но с первым искренним оттенком теплоты. — Прошу вас спешиться, госпожа Каэрита. Мой дом — ваш дом, и, надеюсь, мне удастся исправить сложившееся у вас невыгодное впечатление обо мне.
Первое впечатление, произведенное на Каэриту сэром Альтарном, оказалось ошибочным. К несчастью, этого нельзя было сказать о лорде Тризу, несмотря на все его обещания.
Дело не в том, что Тризу был глуп; просто предвзятые мнения настолько довлели над ним, что он буквально отключал свои мозги, когда речь заходила о чем-то уже решенном. Теперь Каэрита прекрасно понимала, почему Йалит и ее «девам войны» было трудно иметь с ним дело. Сколько ни принуждай себя быть дипломатичным и благоразумным, трудно помнить об этом намерении, когда хочется одного — задушить сидящего по ту сторону стола переговоров упрямого, нетерпимого, предубежденного, реакционного до мозга костей молодого сотойца.
Врожденный ум Тризу никогда не бросал вызов его предубеждениям, потому что фактически они подчинили его себе. Это не мешало ему быть прекрасным управляющим — о чем свидетельствовало состояние его земель и живущих на них людей, — однако оказывалось серьезной помехой, когда ему приходилось иметь дело с людьми или обстоятельствами, которые нельзя было подогнать под сложившуюся схему.
«Может, сейчас как раз самое время хорошенько встряхнуть его», — думала Каэрита, сидя справа от Тризу за высоким столом в огромном зале Талара.
— Боюсь, гостеприимство, которое может предложить Талар, не идет ни в какое сравнение с тем, что вы встретили в Бальтаре. — Тризу вежливым тоном говорил вежливые слова, но в глазах его мерцал вызов.
А может, и нет. Весьма вероятно, напомнила себе Каэрита, что ее собственная предубежденность заставляет ее приписывать ему ложные позиции и мотивы.
