— Неужели? — недоверчиво фыркнула Йалит. — Ну хорошо. Допустим, вы правы, госпожа Каэрита, в том, что касается ее отца. А как насчет барона Кассана и этого Черного Холма? Если они охотятся за этой молодой женщиной, — она ткнула пальцем в Лиану, — ведомые жадностью, как вы предполагаете, как, по-вашему, они отреагируют, если «девы войны» помогут ей проскользнуть у них между пальцев? Может, сделают нам крупное денежное пожертвование?
— По-моему, они черт знает как обозлятся, — честно призналась Каэрита, и, как ни сердилась Йалит, грубоватые слова заставили вспыхнуть ее темные глаза. — С другой стороны, какие новые сложности они смогут вам создать? Судя по словам Лианы, Черный Холм и Кассан уже настроены по отношению к «девам войны» крайне враждебно.
— Боюсь, в этом госпожа Каэрита права, бургомистр Йалит, — криво улыбнулась Лиана. Йалит перевела на нее взгляд и фыркнула. Молодая женщина пожала плечами. — Я не хочу сказать, что они не разозлятся и не постараются причинить вам все неприятности, какие в их силах, если я помешаю их планам, став «девой войны». Конечно, постараются. Но если смотреть шире, они уже настроены к вам враждебно.
— Какая замечательная причина восстанавливать их против себя еще больше!
Несмотря на едкий сарказм, чувствовалось, что сопротивление Йалит слабеет.
— Бургомистр Йалит, — спокойно сказала Лиана, — к «девам войны» враждебно относятся все аристократы, похожие на Черного Холма и Кассана, просто по факту рождения. Я понимаю, что моя ситуация «не совсем обычная». И понимаю, почему вы обеспокоены многочисленными последствиями, связанными с моим появлением. Однако госпожа Каэрита права, и вы знаете это. Любая «дева войны» — особый случай. Именно поэтому они вначале и объединились — чтобы впервые в нашей истории дать всем этим особым случаям прибежище, куда они могут уйти. Поэтому, если вы отвергаете мою кандидатуру по причине высокого происхождения, как тогда поступают «девы войны» с любой женщиной, которая хочет одного — жить своей собственной жизнью, самой принимать решения? Лиллинара не делает различий между «девами войны» и другими женщинами, прибегающими к ее защите. Разве не должны те, кто считает ее своей покровительницей, поступать так, как ей угодно?
Она снова приковала к себе взгляд бургомистра. Сейчас во взгляде девушки не было ни гнева, ни отчаяния или мольбы — только вызов. И требование ответить на вопрос: готова ли Йалит жить согласно тем идеалам, которым посвятила свою жизнь?
