- Пока ничего. Я решил спросить у тебя. Что ты мне посоветуешь?
- Поезжай в Египет, они тебя ждут.
- А ты?
- Я остаюсь. Не меня приглашали, а тебя.
- Тогда я не поеду.
- Не дури. Ты же не останешься там на совсем. Ты вернешься ко мне?
- Вернусь.
- Поезжай.
Я целую ее, потом еще и еще...
В таможне долго не могли поверить, что браслет не снимается. Они его долго щупали, ковыряли, наконец сжалились и отпустили.
- Только привези его назад.
- Я не шучу, теперь он со мной до конца жизни.
В Каире сумашедшая жизнь. В департаменте древностей меня встретил доктор Маурди. Переводчик тараторил.
- Господин Ковров, у вас большая программа. Сегодня беседа с нашими специалистами, оформление договора, завтра Каирский музей, а после завтра, поездка в город Сохаг. Вы как... согласны?
- Доктор, я ничего против не имею.
Маурди улыбается и ведет меня по зданию. Он доводит до двери 318 и заталкивает в нее. В комнате, забитой приборами и оборудованием, сидит несколько человек в халатах.
- Пусть они вас осмотрят. В договоре должно быть оговорено в каком состоянии вы находитесь.
- Раздевайтесь до пояса,- переводит переводчик просьбу старого врача, старшего над всеми.
Я снимаю рубаху и вижу с каким любопытством и восторгом все смотрят на мою руку. Доктор Мауди нежно проводит ладонью по браслету.
- Это он...
Меня начинают прослушивать, щупать, подключать к разным агрегатам, снимая десятки метров бумажной ленты. Только через два часа, мы с Мауди могли пойти на заседание совета, где я должен подписать контракт.
- Господа, я хочу представить вам господина Коврова.
Я киваю головой. За большим круглым столом восемь человек. Они дружелюбно отвечают кивками и голосами.
- Господа, комиссия признала достоверность наличия браслета и факт, что снять его с руки не возможно,- переводчик говорит синхронно не сбиваясь с речи.- Доктор Реди, зафиксировал повышенную активность господина Коврова. Доктор рекомендует, все его биоотклонения необходимо проверять и исследовать ежегодно и просит внести это в контракт. Как ваше мнение, господа?
Господа послушно закивали головами, послышались возгласы, по интонации я понял, что они согласны. Приносят контракт и юристы начинают мне объяснять, что мне нельзя, что можно. Нельзя пытаться снимать браслет, нельзя делать всякие хирургические операции без ведома Каирской комиссии, необходимо предупреждать комиссию, где поселился, куда поехал и много всяких пунктов, которые в принципе не мешали нормально жить.
