Внезапно лишившаяся дыхания, Анаис погрузила пальцы в его роскошные волосы и втянула в себя его язык. Словно в ответ Джефф скользнул одной рукой под ее бедра, прижав ее прямо к выступающему хребту своей плоти. Анаис показалось, что она могла почувствовать находящийся глубоко внутри его пульсирующий, неутоленный голод, его продолжительность и силу, и она снова оказалась во власти глубокого ощущения неотвратимости происходящего.
Едва ли осознавая, что делает, Анаис приподняла ногу и обвила ее вокруг него, а затем, высоко подтянув, скользнула по его бедру. Джефф углубил поцелуй, слегка дрожа в ее объятиях, и призывал себя воспротивиться этому движению, которое должно было казаться вульгарным, но не было таковым. И в течение долгого времени она просто растворялась в желании и каждая клеточка ее тела хотела его. Прижимаясь к нему, она почувствовала, как он трепещет.
Вздрогнув всем телом, Анаис смогла отстраниться от его рта.
— Джефф, — прошептала она. — Мат. Мы могли бы…
Джефф бросил взгляд на толстый мат, и она почувствовала, что он дрожит.
— Боже, Анаис, — прохрипел он.
Он прикрыл глаза, все еще прижимая ее бедра к своим. Она чувствовала, как настойчиво пульсирует его плоть, видела, как ходит кадык вверх и вниз, и ощущала чувственный жар, пробегающий волнами по его коже.
— Ты хочешь меня, — прошелестела она.
Он резко рассмеялся и открыл глаза.
— Это мягко сказано, — прошептал он. Он позволил ей медленно соскользнуть со своего тела. — Ты как пламя на сухом дереве.
Еще до того как она снова оказалась в реальности, Анаис почувствовала, что ее нога опускается на пол, скользя вниз по его ноге. Опустив лицо в его рубашку, она втянула в себя запах крахмала из прачечной и неутоленного вожделения. Джефф нежно, почти покровительственно положил руку ей на затылок.
— Полагаю, — тихо сказал он, — мне больше не стоит целовать вас. Это слишком опасно.
Она постаралась почувствовать благодарность за его здравый смысл.
Она и была благодарна — или будет, как только успокоится ее дыхание и прекратится эта ужасная пульсация между ног.
В этот момент сильно заскрипели дверные петли. Бернард издал очередной звук горлом.
— Прошу прощения, — сказал он, когда они отпрянули друг от друга.
— Что поделаешь, молодожены! — добродушно сказал Джефф. — Это вы, Бернард, должны извинить нас.
Дворецкий лишь сдержанно поклонился.
— Конечно, — пробормотал он. — Госпожа Янссен желает знать, в какое время вы будете ужинать?
