— Разве все мы не просто воины, — нажал на него Сазерленд — которых призывают в случае необходимости? Для защиты уязвимых? Некоторые из вас — на самом деле все вы — обладают Даром в той или иной степени. Возможно, мисс де Роуэн также не является исключением.
Джефф выпятил подбородок.
— А что насчет ее репутации?
— Это решение самой молодой леди, не так ли? — сказал Сазерленд. — В какой-то момент она сделала выбор продолжать работать с синьором Витторио. Она знала, к чему это может привести. Кроме того, она приехала из Тосканы несколько дней назад. Вы приплывете в Остенд на частной яхте. Если она будет осторожна — и умна, — никто не будет в курсе ее приездов и отъездов. Кому какое дело?
Джефф, по-прежнему находясь у окна, провел рукой по свежевыбритому подбородку. Прав ли Сазерленд насчет всего этого? И всего того, что касалось Анаис де Роуэн? Прошлой ночью он почти не спал, думая о ней как одержимый.
Она казалась ему самой непонятной из всех женских созданий — дерзкая, своенравная и обладающая, судя по всему, острым и проницательным умом. В этой женщине совсем не было сдержанности — и очень мало скромности, улыбнулся он про себя. И все же он находил ее очаровательной.
По правде говоря, близко он знал не многих женщин. У него, конечно, были случайные связи, но секс — это еще не духовная близость. Он понимал это. Но, как и Рутвейн, был разборчив в выборе тех, с кем ложился в постель. Мужчина, обладающий Даром, должен заботиться о том, где окажется его семя.
Мать Джеффа, которую он глубоко почитал, была настолько обычной женщиной, насколько это возможно, — очаг, дом, долг перед близкими и семья были для нее всем. И леди Мэдлин Маклахлан, воспитанная быть сдержанной, заплатила за это, по крайней мере один раз, страшную цену.
Возможно, не так уж и плохо для женщины — быть смелой и заниматься тем, к чему лежит ее душа.
Если бы его мать сумела освободиться от ожиданий общества и поступила бы так, как ей хотелось, может быть, и его жизнь была другой? Возможно, он смог бы избежать, хотя бы частично, болезненного детства и нелепой уверенности в том, что он никогда не найдет свое место в этом мире.
И все же контраст с матерью заставил его относится к такой женщине, как Анаис де Роуэн, и к таинственной женщине, которую он встретил в темноте, той ночью возле Сент-Кэтрин, как к совершенно чуждым ему. Мисс де Роуэн оказалась самой интригующей особой из всех, кого он когда-либо знал. И когда все поняли, что в приведенном Сазерлендом аргументе есть смысл, это вызвало у него некоторое замешательство.
