Движимый этим звуком, Рутвейн начал пробираться сквозь толпу. Он забрал книгу у Сазерленда, а затем повернулся ко всем.
— Чья эта шутка? — вскрикнул он, потрясая книгой над головой. — Ради Бога, пусть негодяй выйдет вперед!
И наконец, третье, что понял Джефф, было то, что помощник, возможно, все-таки был обнажен, ибо сорочка, или что там это было, оставляла простор для воображения. Девушка стояла на алтаре, прямая и гордая, несмотря на веревки, которые связывали ее запястья. Она была высокого роста, с крепкой маленькой грудью, которая слишком быстро поднималась и опускалась, дикой гривой черных как смоль волос, которые спускались до талии, и длинными, стройными ногами.
Во всем этом было что-то удивительное. Не говоря уже об эротической подоплеке со всеми этими веревками и повязками на глазах и, конечно, этими ногами…
Теперь в помещении стоял гул. Рутвейн где-то нашел нож и перерезал веревки на ее запястьях. Джефф услышал, как посмеивается стоящий рядом Рэнс.
В этот момент девушка, стоящая недалеко от Рутвейна, изогнулась, в результате чего тонкая сорочка очень вызывающе скользнула по ее бедру. Почувствовав прилив крови, Джефф строго взглянул на Рэнса — «гореть тебе в аду», — а затем поспешил на помост, снял с себя рясу и нежно завернул в нее девушку.
Девушка слегка вздрогнула от его прикосновения.
Затем Рутвейн очень бережно разрезал повязку, которая традиционно всегда оставалась на глазах помощника, пока шло голосование о его принятии.
Девушка моргнула темными, широко поставленными глазами, посмотрела на толпу и, удивив всех, заговорила ясным, сильным голосом.
— Я смиренно прошу о приеме в члены Братства, — заявила она на точной, безупречной латыни. — Я заслужила это право моей Преданностью, Силой и Кровью. Клянусь честью, я обещаю, что своим Словом и своим Мечом я буду защищать Дар, мою Веру, мое Братство и всех его Родственников, пока последнее дыхание жизни…
— Нет, нет, нет, нет! — запротестовал Рутвейн. — Мое дитя, я не знаю, кто подговорил тебя на такие шалости, но…
— Я… — Голос Рэнса также был удивительно сильным. — Я являюсь поручителем этой женщины для инициации в Древний и Самый Благородный Орден, Братство золотого креста. Так звучат волшебные слова поручителя? Я не ошибся?
Джефф возмущенно воскликнул:
— Матерь Божья, ты сошел с ума?
— В самом деле, Рэнс! — Сазерленд наконец обрел дар речи. — Вы превратили уважаемый и священный ритуал в шутку. Это за пределами дозволенного.
