Сегодня крепость была особенно шумной. В этом, шуме угадывались сдержанная тревога и ожидание. Люди, заполнившие не только село, но и его окрестности вплоть до Ак-Кала, ожидали окончания большого совета старейшин. Собравшись отдельными группами, они жгли костры, кипятили чай, строили догадки о завтрашнем дне. Все уже знали, что хаким Астрабада ждет окончательного ответа, и каждый хотел знать, к какому решению придут аксакалы.
В центре крепости, разместившись на ровной, как ладонь, площадке, группа людей вела оживленную беседу. Лица сидящих озабочены, в репликах чувствуется сдержанное волнение.
— Э, друг, на защиту хакима не надейся! Он хочет обвести нас вокруг пальца!
— Верно говоришь. Небо нам ближе, чем эти хакимы.
— Нет, не скажи! Ведь когда-то хакимом в Астрабаде был Навои![74]
— Пяхей, кого с кем ровняешь!
— Назначили бы к нам хакимом Махтумкули-ага!..
— Ну, разве правители пойдут на это!
— Что и говорить… Махтумкули-ага не такой, как они. Его за один только давешний стих и султаном мало сделать, не то что хакимом!
— Давайте еще раз его стих послушаем, друзья?
— Давайте!.. А где тот джигит-гоклен?
— Только что был здесь.
— Овез, иним, сходи, разыщи его!
Один из юношей побежал в сторону села и через некоторое время вернулся, ведя за собой Джуму. Сидящие встретили его приветливо. Грузный старик с окладистой бородой указал место рядом с собой:
— Проходи сюда, сынок! Вот здесь садись, чтобы всем видно было!
Несколько смущенный таким вниманием к себе, Джума сел. Старик подал ему собственную пиалу с чаем, предварительно ополоснув ее.
— Как зовут тебя, сынок?
— Джума.
— Мы слышали, что ты ученик Махтумкули. Так ли это?
— Можно сказать, что ученик.
— Очень хорошо! От прямого дерева, сынок, не бывает кривой тени!.. Почитай-ка сидящим здесь еще раз тот стих, а заодно и расскажи про Махтумкули.
Джума читал уже это стихотворение не один раз и не в одном месте. Он выучил его наизусть от первой до последней строки. Отхлебнув несколько глотков чая, он начал рассказывать:
— Давеча, когда мы собрались около дивана, хаким, оказывается, вызвал к себе Махтумкули-ага. Ох и хитрый, этот хаким! Он начал издалека: заставил Махтумкули-ага прочитать одно стихотворение, чтобы поймать его на слове. Но Махтумкули-ага не испугался и прочитал. Хаким начал угрожать: мол, все поэты воспевают шаха, а вы мутите народ. Ну, Махтумкули-ага и выложил хакиму все, что думал! Прямо в лицо ему сказал, что если вы действительно хаким, то позаботьтесь о народе, который захлебывается в горе.
