Я отобрала гвоздь.
Да, каждый человек проходит путь к самосознанию. Но зачем же ржавым гвоздем пытаться себя увечить? Или что там Мишенька хотел сотворить.
В тот вечер я в первый раз жизни выпорола сына ремнем. Мишенька громко кричал.
К счастью, Мирослав возвратился с работы поздно и не застал безобразную картину.
Больше Мишенька к разговору на еврейскую тему не возвращался.
Я заметила, что он все больше тяготеет к Мирославу. Когда идем втроем, берет его за руку, обращается чаще к нему и старается оказывать другие проявления внимания. Всякий раз меня это хоть не больно, но кололо. Я отгоняла мысли. Мальчик взрослеет и тянется к сильному отцу, а не к хрупкой матери.
К сожалению, тогда было далеко до 1963 года и космонавт номер пять Быковский еще не полетел. А ведь это был бы жизнеутверждающий пример, так как космонавт Быковский — наполовину еврей. У него как раз мама еврейка. Это широко обсуждалось в еврейском кругу как сдвиг к лучшему.
Между тем Мишенька продолжал меня радовать успехами в шашках. В Киев приезжал знаменитый мастер по шашкам всесоюзного масштаба — чемпион СССР Городецкий Вениамин Борисович и выступал в Доме пионеров, где занимался и Мишенька. Из всех членов кружка Городецкий особо сделал акцент на Мишеньке как на подающем большие надежды. И это были не голословные утверждения. Мишенька лично играл с Городецким, и получилась ничья.
Я присутствовала и видела, как мастер захвачен игрой с мальчиком, о поддавках не могло быть и речи. Городецкий посоветовал мне не бросать усилий и делать все, чтобы мой сын продолжал активные занятия шашечным спортом.
Теперь что касается возможного второго ребенка.
Второй ребенок оказался невозможен. Не буду вдаваться в подробности. Скажу только, что я, конечно, не виновата. В моем организме было все в порядке, но беременность не удерживалась и сама собой прерывалась на самом начале. Врачи разводили руками. Всякий раз Мирослав переживал и не хотел смириться. Словесно не упрекал. Но упреки я ощущала повсеместно; то еда невкусная, то рубашка не выглажена, то Мишенька разбросал шашки и учебники где попало, а я не убрала.
Ребенку, между прочим, надо учиться, и мне тоже что-то надо. А Мирослав забросил дом. Ванну так и не поставил.
И еще.
Большая должность накладывает на человека большие обязательства. Случается, обязательства становятся непосильными. Мирослав по характеру мягкий, уступчивый. Он не заметил, как его подсидел некий Приходько, о котором мне было известно со слов мужа только то, что он любит выступать на собраниях с огульной критикой.
