Урал улыбается | страница 17

А теперь моя самая сокровенная мечта — стать снова маленьким.

Я трунел на выброде около ольхи.

Набрунев как следует, вытулил стихи.

Стало бестолковочно. Галиматемно.

Жутко и лысцовочно. В общем — хорошо.

Взял я за зонтышечку в клеточку тетрадь,

В согре ее вызвякал и шурнул в печать.

Призвал меня к себе в кабинет председатель нашего цехкома товарищ Скрепкин и говорит:

— Учиться тебе надо, Барашкин. Ты ведь даже восьми классов не окончил.

— Не охота! — говорю я.

— Как это не охота? Сейчас кругом автоматика, электроника, кибернетика, а ты «не охота»! Льгот вам, лоботрясам, целую кучу предоставили! И дополнительные выходные, и отпуска для экзаменов. Учись — не хочу! Ну как, договорились?

Дня через два, когда я у себя в общежитии корпел над задачами по физике, в комнату ввалился мой дружок Санька. Выплюнув окурок, поинтересовался:

— И не жалко тебе мозгов? Давай-ка лучше до клуба прошвырнемся, пузырек раздавим.

— Нельзя, — говорю. — Слово товарищу Скрепкину дал, что закончу восьмилетку.

— Чепуха! — говорит Санька. — Скажешь, что трудно грызть бетон науки, работая в разных сменах. Голова, мол, болит. Миокардит, дифтерит, мастит…

Неделю спустя вызывает меня товарищ Скрепкин:

— Где же, Барашкин, твоя совесть? Из школы пять раз звонили. Почему занятия пропускаешь? Смены не устраивают? Так бы и сказал! Ну, этот вопрос мы в два счета провентилируем.

Перевели меня на односменку. Походил я в школу — бросил.

— В чем дело? — поймал меня предцехкома. — Сам директор школы приходил, о тебе спрашивал. Может, ссуду надо или диетическое питание? Скажи, не стесняйся. Вырешим.

— К черту учебу! — крикнул я. — Обстановка в общежитии не учебная. Один на гитаре бренчит, второй — транзистор крутит, третий — храпит, как бегемот. Как уроки готовить?

— Ах, Барашкин, Барашкин! — почесал затылок товарищ Скрепкин. — Дали на цех нам три квартиры. Есть однокомнатная. Так и быть, уломаю членов жилищно-бытовой комиссии.

Въехал я в квартиру. Квартирка что надо! Горячая вода. Газ. Два дня справляли новоселье. На третий проснулся — голова словно из дерева, в комнате кавардак, на столе мусор. Иду прямиком к товарищу Скрепкину. Жахнул кулаком по столешнице.

— Бросаю учебу, черт побери! Мне законы Ньютона познавать надо, а тут не квартира, а хлев.