Наташа говорила и уже уходила, пятясь задом к лестнице.
– Ну, Наташа… Ну, хорошо, слушай: они мои братики и сестрички, а ты будешь… моей женой…
Наташа быстро подошла к Диму и сказала:
– Знаешь, мы их всех возьмём и пойдём в тот дворец…
– Только, Наташа, в тот дворец можно попасть после смерти…
Наташа подумала сперва, а потом несколько раз ласково хлопнула его по голове, приговаривая:
– Неправда… Вот тебе, вот тебе, вот тебе…
И она убежала, а Дим кричал ей:
– Скорей приходи!
Наташа ничего не сказала Диминым маме и дяде, но она сказала своей маме.
– И больше ты к Диму не ходи, – сказала ей её мама.
Но Наташа продолжала ходить к Диму.
– Если ты не будешь меня слушаться и будешь продолжать ходить к Диму, я тебя высеку, – сказала опять Наташина мама.
Наташа пошла к Диму, принесла куклу и сказала:
– Ты будешь папа, а я мама и это наша дочка: она непослушная, и теперь надо её высечь.
Наташа села на стул, положила себе на колени куклу, подняла ей платьице и стала бить её, приговаривая:
– Вот тебе, вот тебе, вот тебе… А теперь мы её поставим на колени и лицом в угол.
Наташа торопливо слезла со стула и понесла куклу в угол балкона.
– Нет, – сказала она, – здесь она будет видеть сад: надо, чтобы она ничего не видела.
Наташа отнесла куклу в угол, где балкон примыкал к дому, и, поставив её лицом к стене, сказала:
– У, противная!..
Потом Наташа возвратилась к Диму и, сев на стул, проговорила:
– Мне ни капельки её не жалко, и мы не будем даже на неё смотреть, и пусть наша дочка целый день так стоит на коленях, потому что мне ни капельки не жалко её: она гадкая… гадкая… и ты гадкий, гадкий, гадкий, и я никого не люблю…
И Наташа вдруг заплакала.
Она плакала, а Дим испуганно говорил ей:
– Наташа, милая, не плачь… Я никогда не буду тебя обижать, и куколка больше не будет… И я, и она, мы очень тебя любим… Не плачь же, Наташа.
И Дим, нагнувшись к Наташе, спросил:
– Можно тебя поцеловать?
– Нет, – сказала Наташа, продолжая плакать, – меня нельзя целовать, – никто не может меня целовать, только папа и мама могут меня целовать, потому что все другие – больные, и я тоже сделаюсь тогда больная… Поцелуй меня в лобик.
Дим поцеловал её, но Наташа всё продолжала плакать.
– Отчего же ты ещё плачешь?
– Потому что мама меня высечет, потому что я гадкая… я очень гадкая…
И Наташа, плача, слезла со стула и ушла, а Дим с ужасом думал: неужели высекут Наташу?! О, как стыдно, нехорошо и больно, когда секут такую маленькую девочку.
