— Кто в тебя стрелял? — Стан нежно погладил унса по шерстке.
— Он! — маленькая ручка твердо указала на Дагеберта, — он злой!
— Но он же… — Ади несчастно озиралась в поисках поддержки, — он не понял… и как он мог знать…
— А птичек стрелять, значит можно? — фыркнула Майка, всем сердцем обожавшая унса, — и тебя обижать, тоже?
— И обвинять своего отца в том, в чем он вовсе не виноват? — не дал ей увести разговор с нужного направления Стан, — как он мог догадаться, что ты его сын и что где-то есть Ади, если все говорили другое а советник подогнал тачку доказательств в измене королевы? Ты же поверил бы, если все это сказали про твою девушку?
— У меня нет девушки, — мгновенно замкнулся в непроницаемую броню Геб, — и давайте прекратим этот разговор.
Ну, уж нет, непримиримо хмыкнул про себя Стан, на полпути я не сдамся, а то потом до тебя и кувалдой не достучишься.
— Не переживай, это временно… вот Тина тебя вылечит и появятся. А она вылечит, не сомневайся. Несмотря на то, что ты не умеешь говорить спасибо и не хочешь жалеть еще кого-то, кроме себя. И не пытаешься понять человека, который двадцать лет жил с раной в сердце… думаю, ему было не менее больно, чем тебе.
— Откуда тебе знать, что я испытал? — неуступчиво фыркнул Дагеберт, — ты сам-то вон здоровый… да и мать не блаженная.
— Откуда? — Стан до последней минуты надеялся, что не придется пускать в ход самое веское, но такое ненавистное доказательство.
Не прокатило.
— Ладно, я скажу тебе, откуда, — едва не шипел от ярости командир, — хотя никогда никому не говорил. Прости ма… это не для твоих ушей, может, погуляешь?
— Нет уж, — упрямо вжалась в спинку кресла Слава, — если это касается меня или вас, то я желаю знать все из первых рук.
— Ма… — взмолилась Тина, но Слава еще упрямее замотала головой.
— И не упрашивайте.
— Как хочешь, — не желая спорить, сдался Стан, — так вот, Геб, я тоже вырос без отца. Все мы, — поправился он, взглянув на подвинувшуюся к матери Тину, — и он не погиб и не потерялся, и даже был в курсе, что я должен родиться. И больше того, он точно знал о моем рождении… старушка, у которой мы жили, лично сходила к нему и сообщила.
— Не было такого… — слабо дернулась зажатая между Тиной и Консом мать.
— Было, — выдохнул ей в волосы Конс, — я… мы, лет в пять спросили у нее, не знает ли она, кто мой отец. Альбина Юрьевна и рассказала, как прямо из роддома пошла к нему. Тогда он еще жил в нашем городе… наверное, потому потом и переехал, что боялся встретить нечаянно…
