— Там тоже есть какие-то сложности… — искоса глянул на ветала Васт, — что-то с энергией и развитием… маленькие полукровки больше люди, чем веталы, и вырасти в клане им труднее.
— Зато есть непреложный закон, в период с первого по второе совершеннолетия все наши дети становятся веталами, — в голосе темного прозвучала гордость, — нужно только помочь пройти период полного перевоплощения.
— А кто помогал Тарилли? — Сразу родился у Костика новый вопрос, и далеко не последний.
— Я, — коротко сообщил ветал, — но пока больше никаких вопросов. Ваши друзья и родные уже близко… и солнце вот-вот взойдет… нам нужно уходить.
— Куда?
— На Имрай. Гинло пора знакомиться с родом… да и Тари тут больше делать нечего.
— А как вы пойдете? — Костик торопливо перебирал в уме вопросы, на которые хотел бы обязательно получить ответ.
— В этом замке есть зеркало, — задумчиво пробормотал Васт, — только я не понимаю, как они до него добираются… там же куча ловушек.
— Просто добираемся, — внезапно развеселился темный, — открыли к нему несколько коротких проходов с других зеркал.
Он уже держал на руках завернутого в покрывало внука и стоял возле огромного, в человеческий рост зеркала.
— Тари, держись крепче за мой локоть.
— Э! Эй, — вспомнил, наконец Костик, — а как освободить наемников? И что делать с Урдежисом?
— Что хотите, в человеческое правосудие мы не вмешиваемся, — высокомерно обронил ветал, а Тарилли вдруг обернулась и тревожно уставилась на Тину.
— Если сможешь… помоги этим воинам. Там не все негодяи… большинство он обманул…
— Постараюсь, — буркнула целительница, проследив, как мгновенно растаяли нежданные союзники, — Чудик, а там еще нет вестей от Шайо?
— Шарик недавно передал, что они готовы приступить к штурму стен.
— Что же ты молчал?! — бросилась к двери Тина, и получила совершенно непредсказуемый ответ.
— Чудику было интересно узнать новые сведения о расе веталов.
Он сразу понял, что произошла катастрофа, когда никто не прибежал немедленно в кабинет в ответ на его звонок. Слишком хорошо все знали, и секретарь, и командиры патрулей, и камердинер, не осмеливавшийся лечь спать, пока бодрствует господин, что им грозит в случае промедления. Поэтому Урдежис и не стал звонить второй раз, торопливо пробежал на цыпочках к двери, прислушался к подозрительной тишине за нею и накрепко запер все засовы.
Самоуверенным дураком он не был никогда, и точно знал, даже самые гениальные планы могут рухнуть в один миг. Теперь он был почти уверен, что догадывается, когда случился в его жизни этот проклятый момент, но ни упрекать самого себя за ошибку, ни рвать на голове волосы не собирался.
