— Понимаете, я отправил… отправила, еще семь двадцатичетырёхчасьев… дней?… назад посылку для своего… своей сестры, но она до сих пор не пришла. И я волнуюсь, как бы с ней ничего не случилось. Это памятная для нас вещь.
— Мы обязательно во всём разберёмся. Не подскажете номер посылки?
— Номер? — впервые за разговор в голосе ириха прорезались отчётливые вопросительные интонации, до сих пор это существо говорило как-то монотонно, механически. Хотя даже современная человеческая техника, пожалуй, лучше справляется с имитацией эмоций.
— Ну, хорошо, номер вы не помните, но тогда может, опишите свою посылку?
— Маленькая беленькая коробочка. Примерно вот такая, — с готовностью ответил ирих и на пальцах показал примерный размер пропажи. С пару спичечных коробков примерно.
— А что она из себя представляет, или, может, каких-нибудь особых опознавательных знаков на ней не было?
— Нет. Но я же её описал…
— У нас более половины отправляемых объектом можно описать как "маленькая беленькая коробочка" и все примерно такого размера. Знаете что, приходите послезавтра, я вынесу со склада всё более-менее похожее, и если она действительно по какой-то причине у нас задержалась, и вы сможете её опознать, лично прослежу, чтобы адресат её получил. А, кстати, может быть она уже у вашей сестры, а вы об этом просто не знаете?
— Нет-нет, такое невозможно, чтобы я не знала. Я приду послезавтра. День и ещё день, правильно?
— Да.
Странный разговор. И странный не тем, что на почте что-то потерялось, мало ли что может случиться. Непонятно поведение самого ириха. Просит, даже как будто заискивает, хотя по такому ровному тону сложно определить. Словно бы не ирихи хозяева этого мира, словно этот мелкий клерк имеет полное право послать куда подальше такого просителя. Да и вообще, этот посетитель произвёл впечатление какого-то умственно отсталого. Алекс ещё раз прокрутил в голове эту мысль. Нет, не может быть. Те, с кем ему до сих пор доводилось общаться производили впечатление очень умных существ, а тот ирих что проводил с ним собеседование в посольстве даже ухитрялся составлять презабавные двуязычные каламбуры. Или это потому, что этот клиент почты плохо владел человеческой речью? Может такое быть? Наверное, может. Особенно если вспомнить эпизод из своей земной жизни, когда сам Алекс поехал на экскурсию в Париж, не зная ни слова по-французски. Тоже, наверное, не выглядел светочем мысли, да и чувствовал себя дурак дураком, когда ни как не мог объясниться с продавцом сувениров. Мимолётно посочувствовав незадачливому посетителю, Алекс обратил внимание, что спор за место его работы уже закончился.
