Выйдя на улицу, он увидел, что на него смотрят Лина и Рики Ланг.
— Супермен! — закричал мальчик, вне себя от радости при виде своего кумира.
— Осторожно, мальчуган, — сказал прохожий, один из многих наблюдавших за зрелищем перерождения Супермена.
Супермен глянул на Рики и пошел прочь, как будто этот мальчик никогда не был в его объятиях и вообще что-то значил для него.
— Супермен! — кричал Рики, идя за ним. — Это я, Рики! Рики из Смоллвилля!
— Не подходи к нему близко, сынок, — сказал голос из толпы. — Он опасен.
— Супермен, — сказал Рики дрогнувшим голосом, — скажи им, что ты никогда никому не делал плохого!
Супермен обернулся, и в его глазах, казалось, на миг блеснула искра понимания. Но этот миг прошел, и он двинулся дальше по улице. Люди расступились перед ним.
Лина Ланг положила руку на плечо Рики.
— Рики, он изменился.
— Нет, — сказал мальчик. — Должно быть, он болен.
Он отбежал от матери и бросился догонять Супермена.
— Супермен, пожалуйста, стань лучше!
Стальной Человек опять заколебался и повернулся, но снова волчье выражение вернулось на его лицо — такое беспощадное и холодное, как будто он никогда не летел с этим ребенком, не вливал в него силу и способности. Вокруг него были только чуждые ему, враждебные и насмешливые существа.
— Ты услышишь меня, Супермен, не правда ли? — звал Рики, следуя за ним по улице.
— Он не слышит тебя, Рики, — сказала Лина Ланг.
— Слышит! У него суперслух! Супермен, я знаю — с тобой все будет в порядке! Это просто временный срыв. Ты снова будешь великим! Ты сможешь это сделать!
Глаза мальчика были полны слез, но глаза Супермена блестели, как холодные угли, как глаза хищной птицы. Он поднялся в воздух и улетел, оставив внизу испуганную и потрясенную толпу.
Голос Рики следовал за Суперменом, эхом отдаваясь в его измученном мозгу.
— …это просто временный срыв. Ты снова будешь великим!
Он содрогнулся при звуке этих слов и, быть может, вспомнил другие времена, времена доброты и служения людям.
— …снова великим… снова великим…
Он на лету пожал плечами и отмахнулся от этого голоса. В этом чужом мире доброта была иллюзией.
Он летел, не глядя, но потом его внимание привлек пейзаж, такой же мрачный, как состояние его души. Повсюду были разбросаны покореженные металлические балки, полыхали огоньки. Он опустился на автомобильной свалке. Везде была грязь, разложение, обломки.
— Великим… ты снова будешь великим…
Отзвук мальчишеского голоса заставил его вздрогнуть, и он заревел, как раненый бык. Рев пронесся над автомобильной свалкой, испугав рабочих, разбежавшихся в разные стороны.
