Он открыл коробку. Этот громоздкий и бесполезный предмет был преподнесен Супермену вместе с маленьким подарком от Общества помощи женщинам — изданием их поваренной книги, рецепты которой восходили ко времени революции и довели бесчисленное количество смоллвилльцев до гипертонии, болезней пищеварения и раннего облысения.
— Благодарю вас, — сказал Супермен и поднял эти предметы, чтобы их можно было сфотографировать.
Когда вспышки фотокамер погасли, Супермен обернулся к Лине и успокаивающе ей улыбнулся.
— Все в порядке, — казалось, говорили его глаза, — я счастлив быть здесь.
— У меня здесь некоторые трудности, — втолковывал с другой стороны Супермену мэр Фогарти. — Я думаю, вы помните моего отца Джорджа Фогарти, который всегда катал шары с отцом Кларка Кента. Я знаю, что вы близко знакомы с Кларком… мы помогли ему поступить в колледж… Иные здешние негодяи пытаются бросить тень на доброе имя Фогарти, и я подумал, что вы можете…
Монолог мэра прервал внезапно раздавшийся рев еще одного оркестра. Он грянул из громкоговорителей, приделанных к джипу цвета хаки с надписью «Армия США». В джипе сидела Вера Уэбстер в мундире военно-воздушных сил. Вел машину Гас Горман в мундире со знаками различия полного генерала, в белом тропическом шлеме, с пестрым платком на шее, в брюках для верховой езды и с тростью в руках. Когда джип проезжал мимо выстроившейся толпы, Гас встал. Вера повернулась к толпе, скомандовав:
— Смирно!
Приучившиеся за многие годы к военным действиям добрые граждане Смоллвилля, и в их числе мэр Фогарти, доблестно служивший во время Второй мировой войны, ссужая расквартированным в Нью-Джерси солдатам деньги за 200 %, навострили уши.
Гас вышел из джипа и поднялся на платформу. Толпа молча ожидала, пока он дойдет до центра и обратится к ней.
— Внимание! Я командирован сюда из Пентагона, чтобы сказать вам, что Бог сделал нам самый большой в мире подарок — химию.
Толпа знала: Гас сейчас скажет о том, как Супермен недавно спас восточное побережье от химического взрыва.
Гас же, стоя на эстраде, продолжал вести свои милитаристские речи:
— Если мы не защитим нашу химию, это будет наша величайшая глупость!
Он посмотрел вниз, на сверкавшей трубами школьный оркестр.
— И поражение демократии! — продолжал он, прорезая воздух тростью. — И поражение свободного мира!
Он повернулся к Помощи Женщинам:
— Вы хотите ходить в церковь по воскресеньям и давать отдых вашим упитанным задницам на пластмассовых стульях? Не так ли? А почему у нас такой высококачественный пластик? Потому что у нас лучшая химия в мире!
