Нам дали сигнал "Радуга". Мы стали спешно собираться. Юля ожила. Мы сворачивали работу станции и прикинув траекторию посадки, я надавил кнопки "ПУСК". Но пуск не произошел, поджига не было. Я без конца давил на кнопки, но все было бесполезно. Двигатели отказали полностью. Я мгновенно взмок. Радио сообщило, что если мы сейчас не сойдем с орбиты, через два часа может быть столкновение. Мы были обречены.
Я притянул ремнями Юлю к креслу, привязал пеленками к своему животу малыша и затянул на себе предохранительные ремни.
В иллюминаторе показался темный шар с массой кронштейнов и антенн. Этот шарик, напичканный уникальной аппаратурой несся на нас, вернее пересекал курс. Я закрыл шторку иллюминатора.
Это был не удар, это был чувствительный толчок и наша станция начала бешено вращаться. Свет мигнул, потом погас. Солнечные батареи накрылись. Они были снесены спутником. Он только прикоснулся, раскрутив нас вокруг оси.
Я перегнулся и, откинув шторку, посмотрел в иллюминатор. Наша станция, вращаясь неслась к земле. Я включил аварийное освещение, теперь свет зависел от аккумуляторов.
Прошли еще сутки, связь с землей отсутствовала полностью. Я начал чувствовать в себе неполадки. Ребенок стал нервничать и метаться. Первые признаки тяготения отразились на нашем состоянии.
Когда мы вошли в атмосферу земли, свет на станции почти мерцал. Я решил попробовать систему отстрела капсулы и нажал две кнопки. Нас тряхнуло и сейчас же вращение прекратилось. Мы расстались с кораблем. На нас стали действовать нагрузки.
Ребенок бился у меня на животе и кричал. Когда нагрузки возросли, он затих. Я не думал о смерти, просто размышлял, найдут ли наши останки. Черт знает куда мы упадем: в океан, в горы, в глухие леса. Хорошо, если сразу нас найдут, тогда все мои мысли, выводы могут пойти на пользу для будущих полетов. Самое важное, чтоб больше они таких дурных экспериментов не делали.
Нас дернуло опять, сработала автоматика парашютной системы. Нагрузки на тело прекратились. Через некоторое время тряхануло так, что ремни безопасности чуть не раздавили мне грудь. Теперь станцию трясло, мотало и швыряло. Юля сначала вскрикнула, потом затихла. Что-то скрежетало и грохотало там с наружи. И вдруг станция остановилась.
Я пришел в себя и еле-еле сдвинув руку, пощупал ребенка. Сердце не билось, он был мертв. Все мое тело налилось тяжестью. Болели и ныли кости, мускулы. Голова не держалась на плечах. Я пересиливая адскую боль отстегнулся от ремней. Целый час пытался разгерметизировать люк и когда мне это удалось, сдвинул его в сторону. Черная ночь с мерцающими звездами и прохладным воздухом, вошла в наше космическое жилище.
