«Уж возьмет Антон инструмент и такую отстругает посуду, что летать по всему морю, по всем берегам — и никакая сила! На веслах — толкни только сама идет. А парусами! Давай только ветру, что крепче, то лучше. Летит — из воды вырывается…»
«Пробовали другие: мерили Антонову посуду и вдоль и поперек. И аршинчиком и шнурочком. Потом по этой мерке и делали. Все, кажись, так! Пошел в море — не то! Так и не знал никто, в чем секрет.
— Талант имеет в руке, — говорили рыбаки».
В этой же книге изображен Житковым и другой плотник, тоже с «талантом в руке», не очаковский — архангельский мастер.
«Поглядел плотник… место, где избу ставить. Глазом прикинул, и уж все у него в голове. Вся изба в голове стоит, вся по бревнышку: и что куда пойдет, и где окно, где дверь, и где печь станет, и как стропилья лягут, и все бабьи угодья взял в расчет. Живая изба у него в голове». Ведь это только художник видит свое создание въяве, все оно у него «в голове стоит» еще до того, как оно родилось во плоти… И тот капитан, что «спиной чувствовал» гряды скал под днищем своего парохода, и те никому не известные, незаметные люди, которые строили яхту «Мираж» и создали ее «жаркой любовью», тоже были на свой лад творцами, художниками — недаром об этих простых тружениках Житков написал почти теми же словами, что и о прославленном творце, Бенвенуто Челлини: «любил жаркой рукой взять воск и лепить из него живую красоту» — ведь это та же «умная рука» простого очаковского плотника Антона, которая «сама уж ворочает куда надо».
Неуважения к труду, надругательства над трудом и человеком труда, неуважения ко всякому мастерству и умению Житков никому не прощает. Его отрицательные герои — это те, кто попирает умение и усилия других. Тунеядцев, наживающихся на чужом труде, Житков изображает с отвращением; отвратительны сытые купцы, губернатор, графиня, барские холуи (из рассказа «С Новым годом!»), отвратительны колонизаторы, попирающие труд и человеческое достоинство китайцев (из рассказа «Урок географии»), отвратителен продажный, желающий нажиться на гибели парохода капитан (из рассказа «Погибель») — «толстенький человек, ядовитый, грязненький. Глазки навыкате. Он ими вовсе не глядел в лицо…»
Неуважения к труду Житков не прощает даже и в том случае, когда речь идет не о людях, а о животных. Рассказ «Про слона» кончается так:
«Прямо стыдно рассказывать, что мы тут увидели. Слоны с лесных разработок таскали… бревна к речке. В одном месте у дороги — два дерева по бокам, да так, что слону с бревном не пройти. Слон дойдет до этого места, опустит бревно на землю, подвернет колени, подвернет хобот и самым носом, самым корнем хобота толкает бревно вперед… Ползет и пихает… Видно, как трудно ему на коленях ползти…
