Несмотря на то, что ее ответ, казалось бы, был полон, но в последних словах звучала какая-то недоговоренность.
- Это все, Закира? – Голос Валентина был тих, когда он поднял лицо и полоснул ее острым взглядом.
Девушка поежилась.
- Нет, стоит тебе начать копаться в себе, и ты будешь притягивать ее как магнитом.
- Понятно. – Мужчина медленно поднялся и потянул ее вверх за собой. – Иди в ванную, приберешься здесь и приведешь себя в порядок.
Закира смотрела как этот непробиваемый, невыносимый мужик, распорядившийся ею как служанкой, спокойно развалился на кровати, закинув руки за голову, и уставился в потолок, совершенно не обращая на нее внимания. Сделав пару нетвердых шагов, она уже более уверено прошествовала в указанном им направлении, радуясь, что в комнате нет ковров, так как за ней тянулся темно-алый след.
Оказавшись в ванной, девушка решила вначале привести себя в порядок, а уж потом приниматься за устранение беспорядка в комнате. К моменту, когда она вернулась, Валентин уснул, но сон его был беспокойным. У нее руки чесались прикончить его и освободиться, но она понимала, что не стоит недооценивать противника. У этого ублюдка - хотя и очень обольстительного, нужно сказать - всегда был припрятан джокер в рукаве. А потому отвернувшись от постели, она принялась за уборку, и как оказалось, не зря.
- Я рад, что ты настолько разумна Закира, не хотелось бы расставаться с тобой после того, как ты так помогла мне. – Демоница резко развернулась, но мужчина даже не открыл глаз, произнося все это.
- И все же ублюдок, чертов, обольстительный ублюдок, - бурчала она себе под нос, с остервенением оттирая пятна с пола.
Мягкий, хриплый смех донесся со стороны постели, заставляя ее кожу покрыться мурашками.
- Мне льстит твоя реакция, милочка. День в роли человека окажется незабываемым воспоминанием для тебя.
Это было последней каплей.
Сволочь, надменный слизняк!
Закира словно фурия, не отпуская окровавленного полотенца, пронеслась к кровати, нацелив свою импровизированную половую тряпку в его ухмыляющееся лицо. Но ее намерениям так и не суждено было осуществиться, полотенце отлетело куда-то, а она оказалась прижатой к матрасу мускулистой тяжестью чародея.
Ее глаза сверкали бешенством, но тело предательски дрожало. Банный халат распахнулся, оголяя бедра и низ живота, а его серебряная пряжка с острыми краями царапала ее нежную кожу. Эта легкая боль и полная беспомощность в его руках, так не свойственная ей, посылала огненные искры по оголенным, как провода, нервам.
