- Мне больно, что ты так подумала, - неожиданно горько признался он.
Я молча высвободилась из его пальцев и обратно прижалась к его сюртуку, потому что мне, оказывается, безумно нравится к нему так прижиматься. Почти обнимать его, пусть и без рук и ощущать, как бьется его сердце, как он дышит, как легко целует мои волосы и молча покачивает меня, успокаивая.
Как быстро меняется мое о нем представление. Вроде калейдоскопа, который усиленно трясут - голова идет кругом. Так, наверное, будет продолжаться, пока я на самом деле его не узнаю. Невероятно, но кажется, я уже снова забыла все плохое. Так же быстро, как прежде стерлись из памяти годы, проведенные в оковах пояса верности. Какая это была ерунда, теперь я понимаю...
На фоне всего остального.
Он держал меня так долго, что я первая вспомнила о посетительнице, которая ожидает в кабинете.
Завтра я разберусь во всем. Завтра.
Осталось день потерпеть и я стану ему женой.
Ох, что тогда будет!
В комнате меня ждало пушистое одеяло и открытое окно. Окно я закрыла, ночью будет слишком прохладно, хотя я люблю свежий воздух. Не буду рисковать - не хочу простыть перед завтрашним днем.
Видимо, я слишком переволновалась, потому что спала неспокойно. И конечно, вокруг никого не было - только горничные. Не было мамы, которая бы успокоила и сказала, что свадьба, которая случается у хладнокровных раз в жизни, не такое уж и огромное по своей величине событие. Не было подруг, которые нетактично отмахнулись бы от моих страхов, мимоходом упомянув, что все через это проходят и хватит ныть! Не было родственниц, которые бы кудахтали вокруг, поздравляя и болтая о всякой чепухе, обмениваясь хохотом и сплетнями.
Не было никого, поэтому переживать пришлось одной.
***
Ночью я подскочила на кровати, как будто меня укусили. В сон ворвалось четкое чувство острой опасности и разбудило меня быстрее громкого вопля. В комнате кто-то был.
Чертово одеяло! Как можно быстро сбросить его и освободить ноги, чтобы убежать или суметь оказать любое другое сопротивление, когда оно такое неуклюже-огромное и почти не двигается с места, а только мнется? Со мной практически случилась паника.
- Инжу, тише, это только я.
От неожиданности, что это кто-то заговорил, я завопила и только потом до конца продрала глаза.
Томирис стоял возле того самого кресла, которое утром оказалось не на своем месте, выставив вперед раскрытую ладонь. Значит, утром непорядок в расстановке мебели мне не померещился, что радует.
