- А ты, Николай, так и не был в отпуске?
- Все некогда, товарищ Хрущев. Совершенствуем знания и обучаем молодежь, - ловко отбрехался Николай.
- Вот что значит советские простые парни, на них держится наша армия. Павел Иванович, маршал Корилов, дайте парню передохнуть.
- Сделаем, Никита Сергеевич.
- А это Вася. Ну Вася, это что-то. Посмотри на его бицепс. Видал, Фидель. Тебе, Вася, сколько сейчас паек дают?
- Две, товарищ Хрущев.
- Мало?
- Мало.
- Павел Иванович, запиши.
- Уже записал.
- Ба, да это, Саша, - увидел он меня. По приятельски хлопнул в плечо и подмигнул. - Ну, что там есть новенького, какие про меня еще слухи ходят?
- Недавно, анекдот, новенький узнал, товарищ Хрущев.
- Ха... Ха..., - раньше времени засмеялся Хрущев, - давай Саша, давай. Ты только послушай, Фидель.
- Значит так. Высадились американцы на луну. Смотрят кругом плюгавенькие лунатики ходят. Вытащили американцы карты стали ходить по луне и распределять участки. Лунатики вокруг них крутятся. "Вот здесь мы базу построим и вот здесь" - говорит один американский генерал другому. "Простите, уважаемые." - вдруг слышат они писклявый голос одного лунатика "Но до вас прилетал сюда полненький, лысенький господин он тоже распределял здесь участки. Здесь мы посеем кукурузу, говорил и здесь".
- Ха..., Ха-ха, - заливался Никита Сергеевич.
Он покраснел от смеха, его перегнуло в поясе. Сзади услужливо хохотала свита и только маршал Малиновский, вынеся свой большой живот в сторону от гостей, угрюмо молчал. Громче всех смеялся чернобровый Брежнев, а Громыко кося на лево рот, делал редкие выкрики: "Ха"... "Ха"..., делая между "Ха" длинные паузы. Басил Шелепин и тонким дискантом заливался глава КГБ Семичасный. Смеялся Фидель, хотя явно ничего не понял, но смеялся потому, что все смеялись.
- Ой, уморил. Я тебе, Саша, тоже расскажу анекдот. Закачаешься... Молодожены в первый день после свадьбы стали ложится в постель вот жених и спрашивает молодую: "Ты, целка?", "Да" - кивает та. Легли в постель, он опять спрашивает: "Ты целка?", "Да" - кивает та опять. Загнал он ей свой член и затих. "Ну так что, ты Целка?" - скрипит зубами он. "Конечно" отвечает она. "А ты что уже вошел?", "Да", "Так чтож ты мне сразу не сказал? А... А...А... - стала вопить она.
Хохот принял гомерический характер. Брежнев плакал и вытирал слезы тыльной стороной ладони.
- Ну, Никита, ну, даешь. - подвывал он.
Хохот потихоньку стал стихать и Хрущев подошел к лейтенанту Федотову.
