Одет Журба был тепло — в плотную брезентовую куртку поверх пиджака, однако прохватывало холодком, всего сковывало странным онемением.
Обернулся Каминский, что-то спросил, слов Журба не разобрал, но понял — интересуется самочувствием.
Поднял руку — успокаивающе помахал.
… Казалось, это длилось бесконечно: грохот мотора, свист ветра в расчалках.
Опять обернулся Каминский, по слогам прокричал:
— Си-ваш!
Журба услышал. Перегнулся через борт. Внизу взблескивала на солнце совершенно недвижная гладь с рваными зигзагами по краям, будто приложили к земле причудливо вырезанную аппликацию.
Несколько раз аэроплан проваливался в воздушные ямы, и Журбу словно приподнимало над сиденьем, ноги теряли опору, голова кружилась…
Каминский, теперь молча, показал рукой вперед. Журба глянул с надеждой: внизу земля с крошечными кубиками-домишками, проблески озер, чистая зелень равнин. Впереди, на горизонте, сквозь марево стали различаться горы.
И вдруг работавший мотор умолк — как обрезало его. И стало тихо. Аэроплан резко пошел на снижение.
«Садимся? Но почему? Почему здесь?» — ничего не понимая, подумал Журба.
Впереди показалась деревня — кривые улочки, церковь и рядом с ней площадь, заполненная солдатами. Задрав головы, они смотрели вверх.
«Неужели… неужели Васильев был прав?»
Огибая деревню, «ньюпор» лег в широкий вираж. Странно опрокинувшись, навстречу стремительно летела земля. Мелькнули редкие окраинные домики, впереди протянулось поле.
Чувствовалось, как напряжена спина Каминского, он смотрел за борт, вцеиившись в ручку управления.
«Ньюпор» коснулся земли, его подбросило. Потом новый удар, слабее, еще толчок, и, пробежав немного по полю, аэроплан остановился.
— Мотор! — крикнул Каминский. Лицо у него было посеревшее, застывшее, как маска. Спрыгнув с сиденья, он бросился к мотору. Журба, отстегнув привязные ремни, поспешил за ним.
Огляделся. Вокруг ровная степь. Скрыться негде. А из деревни, размахивая винтовками, уже бежали солдаты.
Упрямо стиснув зубы, Каминский с лихорадочной быстротой ощупывал мотор,
Журба вытащил пистолет.
— Магнето! — крикнул Каминский. — Отсоединился провод! Быстрей к пропеллеру, запускайте мотор! — Он кинулся в кабину.
Журба подбежал к винту и, отдавая рукам всю свою силу, крутанул его. Мотор загудел, набирая мощь.
Солдаты были уже совсем близко. Бежавшие впереди вскинули винтовки. Твердо ударило в борт аэроплана — раз, другой. Журба вскочил на свое сиденье.
— Держитесь! — крикнул ему Каминский, и аэроплан, развернувшись почти на месте, стремительно понесся по полю навстречу солдатам. Ошеломленные, они бросились в разные стороны.
