Щелкнул замок на входной двери. Райн
вздрогнул – не заметил, как задремал. Пришла Джулия, он услышал шелест ее
платья. Она осторожно обошла комнату и присела рядом. Теплая ладонь скользнула
по его щеке: – Привет.
Он ответил улыбкой.
– Поссорился с отцом?
Ему стало неловко за тревогу в ее
голосе.
– Нет, просто устал. Немного...
Очень сильно. – Он поднял руку и притянул ее к себе. Джулия уютно свернулась у
него под боком и ненадолго затихла.
– Не хочешь говорить?
– Хочу.
Алекс порадовался, что не
придется сочинять. – Как мы и думали, эксцентричная история взросления, но в
целом... ничего особенного. Первая любовь, побег из дома – мама даже записки не
оставила. Можешь представить, как к этому отнеслась опекунша.
– И что, полиция их не искала?
– Они оба были совершеннолетними.
А может, тетушка Каталина решила преподать маме урок самостоятельной жизни. Кто
знает.
Джулия неуверенно кивнула. Робко
потянула Алекса за воротник рубашки:
– Так ты... поедешь к ним?
– Уговори меня остаться, – внезапно
попросил он.
Джулия приподнялась, растерянно
оглянулась, словно ее кто-то окликнул. Покачала головой:
– Не могу. Хочу, но не могу.
– Почему?
– Потому что они... твоя семья.
Это не мне решать.
Она прижалась к нему, как
замерзшая кошка. Он погладил ее по волосам.
– Тогда мне пора.
Конверт на столе излучал
умиротворение, несмотря на расплывшийся поверх изящного почерка кофейный
ободок.
Глава вторая
Великобритания, графство Сомерсет,
к востоку от Майнхеда, Астоун
19 октября, 23:42
(день пятый)
За окнами бурлила темнота.
Рассекая залив, с Атлантики
надвигался шторм. Дождь и ветер безумствовали на пару – два вороных жеребца,
мчащиеся по низкому небу.
Из-под копыт летят искры, осыпаются косяками белых молний. Падают на
землю, звеня в холодных каплях. Падают на стены замка, на его черные башни.
Падают впрок. Замок, старый и кряжистый, до боли истерт стихиями. Сотни
небесных копыт сбили о него подковы. Стены – темнее бури, сильнее шторма.
Бегите, бешеные лошади, берегите ноги.
Грозовые тени мечутся мокрыми
гривами. Алекс сидит один.
Теплое кресло и свет от камина.
Витражное окно, порскающее разноцветными всполохами. Молнии падают в комнату
решеткой из красных бликов. И океан: вздыбив соленую шерсть, гудит, не в силах
нестись по небу. Ветер и дождь – там, наверху, а он один, тяжелый и скованный
земным притяжением. Алекс тонет в забытьи. Ему холодно – так холодно, что
хочется сунуть руки в камин. Ледяное тело камнем идет ко дну.