Марсель не замечала, что ее колотит нервная дрожь, плохо видела даже Лолиту; ее мутило — прямо перед ней, в двух шагах, разорвало кровавыми брызгами руку Клейна, и Клейн, оседая, покрывался цементной пылью по коже, а смуглые пальцы Аны-Марии уминали в рану белую пену бинта, бинт слипался и намокал кровью, льющейся толчками из только что сильного, но мигом обмякшего, внезапно выдохшегося тела. Долорес гладила ее лицо, руки, наконец привлекла к себе, головой на плечо.
— Успокойся, мое сердечко, успокойся. Я с тобой, девочка моя.
— Лола, — в гостиную шмыгнула Ана-Мария, — у меня есть брюки, но он в них не влезет. Слушай, если он к ТЕБЕ пришел, может, ТЫ найдешь для него брюки?
— Он жив? — спросила Марсель, пряча нос в вороте свитера Лолиты.
— Уже на ногах. — Ана-Мария растерянно потерла за ухом. — Вы меня простите, сьорэнн, пожалуйста. Он ваш друг? я не знала… Понимаете, Лола кричит — она не кричала никогда, — я решила, что это терминадос, кончатели… кто убивает. Меня хотели убивать дома, на родине. Я их жду все время.
— Девочка моя, кто эти люди?
— Не спрашивай. — Марсель глубже зарылась в теплый козий пух. — Я не скажу. Они вам ничего не сделают, они охраняют меня.
— Да, — согласилась Ана-Мария, — он вас выручил. Я думала — вы терминадо, девушки тоже служат убийцами. А он не стал стрелять. Терминадос стреляют сразу…
— Он не из полиции, Соль?
Марсель вздохнула — трепет души и тела поулегся, она еще вздрагивала, но реже и реже; подняла лицо:
— Нет, не оттуда. Они… — что бы сказать? — они из частного агентства.
— Лучше бы они заявили на меня. — Ана-Мария села, как рухнула. — Лола, сколько лет мне дадут?
— О чем ты говоришь?!
— Не хочу, чтобы меня шантажировали. Они забрали мой «троупер», завернули в пакет. Станут требовать деньги — какие у меня деньги? Я сама заявлю, что стреляла в агента…
— Не вздумай!
— Не делайте этого! — хоть и по разным причинам, но в один голос воскликнули Долорес и Марсель.
— Почему? Я виновата, — недоумевая, уставилась на них Ана-Мария.
— Это я виновата, все из-за меня.
— Не говори глупостей, детка, ты тут ни при чем, кричала я, а не ты, и я думаю — хватит того, что в доме был револьвер, а я этого не знала.
— Что же, по-твоему, мне отбиваться сумкой с учебниками? — Глаза Аны-Марии сделались из темно-карих угольными и полыхнули огнем. — Или прыскать на терминадос аэрозолью?
— Могла купить газовый пистолет!
— Скажи еще — привезти с собой мачете, самое подходящее!
